Ночная охота - Александра Кристо
Можно подумать, что, занимаясь такими делами, мы становимся очень чуткими и общительными. На самом деле мы едва ли успешно сработаемся в команде. Поэтому мы и поделили мир на части и распределили их между собой. Горы, моря и клочки суши между ними.
И все это поделено на небольшие, сравнимые по размеру участки, чтобы каждый из нас мог отвечать за своих собственных чудовищ и разбираться с их проделками.
Чего бы я только не отдал, чтобы путешествовать по этому миру, не ограничиваясь единственным клочком земли. Одним королевством. Роузгардом и другими крошечными деревушками, которые я прочесываю вдоль и поперек.
Влачу свое существование, не осмеливаясь на такую дерзость, как жизнь.
Интересно, путешествовал ли я, когда был человеком? Я вполне мог быть искателем приключений или пиратом, бороздить моря от Королевства Огня до Королевства Алхимии, грабя богатых землевладельцев, дрожащих над своим золотом и магией.
А может, я был обычным библиотекарем.
Я проверил карман и нашарил там обол [1], украшенный изображением лица одного из трех Верховных Богов. Скоро сюда причалит лодка Харона, чтобы переправить этого человека через мир смерти в загробную жизнь. Он потребует оплаты.
Каждый раз одно и то же.
– Мы точно должны идти? – спросил человек.
Я уже проделал самую сложную работу, объяснив бедняге, что он мертв. Теперь мне предстояло убедить его не слишком сильно убиваться по этому поводу.
Иногда легче сказать, чем сделать. Не все души уходят мирно. Большинство изо всех сил цепляется за свою человеческую природу. Я понимаю их порыв.
Если бы я мог вспомнить хоть что-то из своего прошлого, я бы тоже цеплялся за него.
– Да, должны, – отвечаю я так твердо, как могу.
Я не расположен уговаривать его.
– Та, что с белыми волосами, – сказал мужчина. – Все страхи, которые приходили мне в голову, как будто наполняли собой весь мир, когда она прикасалась ко мне. Как такое возможно?
Это Нефасы.
Монстры, творцы зла и иллюзий, пожиратели страха и кошмаров. С ними столько хлопот, что Боги изгнали их в мир смертных больше двухсот лет назад и стерли их следы со страниц каждой истории, которую смогли найти.
Большинство были прокляты и убиты в первые десять лет своего пребывания здесь. Я слышал о паре, которой удалось выжить, но, насколько мне известно, об их участи уже позаботились несколько лет назад.
Похоже, одной все же удалось проскочить незамеченной.
И сейчас она здесь, в Королевстве Земли.
На моей территории.
Это большая удача для меня.
– Я думал, что ее волосы больше напоминают серебро, – все, что я ответил мертвецу. – Поверь мне, я тоже не в восторге оттого, что она здесь.
Я закрыл карманные часы и сунул их обратно в жилет.
В мире столько всего, а я должен отвечать за место, кишащее монстрами, которые плюют на правила.
По воде пошла рябь, и я заметил очертания приближающейся лодки. Она небольшая и скромная, деревянный каркас разбух и выгорел от времени. Весла, окутанные туманом, гребут сами, то входя, то выходя из воды.
Каждая волна, поднятая ими, погружает реку во тьму, превращая ее в смертельное течение, которое унесет душу этого человека в заслуженный им мир.
Праведники попадают в Мир Иной.
Души грешников обречены быть изгнанными в Небытие.
А если их нельзя причислить ни к тем ни к другим, они рискуют разделить мою участь. Стать Вестником на принудительной службе у Богов.
Я ничего не помню о своем прошлом, но знаю одно: все Вестники – это люди, недостаточно хорошие для Мира Иного, но и не слишком плохие для Небытия. Моя участь была ровно посередине, поэтому меня и приговорили к службе до тех пор, пока чаша весов не качнется в ту или иную сторону.
Мое прошлое отняли. Каждое воспоминание. Каждую крупицу радости и боли. У меня забрали даже настоящее имя.
Сто лет службы. Столько я должен ждать, пока не получу шанс попасть в Мир Иной и вернуть память.
Я только на полпути, но эти годы кажутся вечностью. Иногда в груди что-то тяжелеет и тянет вниз, наводя на мысль, что я застрял здесь навсегда.
– Та девушка с белыми волосами, – продолжил человек, когда лодка причалила рядом с нами. – Что она такое?
Что она такое? Я задумался.
Она создание из мира ночи и теней. Тварь, которая использует человеческий облик как маску, чтобы усыпить бдительность своих жертв. И у нее хорошо получается. Я с трудом мог разглядеть ее истинную сущность сквозь этот маскарад. Ее крылья, висевшие без дела, рассыпались перьями, подобно черному снегопаду, когда она входила в портал.
Последняя из Нефасов.
– Она чудовище, как и все они, – ответил я. – Она не особенная.
Я кивнул в сторону лодки, мягко качавшейся на речной глади, приглашая человека пройти вперед.
– Пора, – сказал я.
Я провожаю мертвеца в лодку, и она останавливается, как только призрачная нога касается дерева, и замирает, всасывая его душу. Потом я делаю то же, что и всегда. То, что я делаю уже очень много лет и буду делать еще столько же: я помогаю переправить душу к сумеречным берегам по Реке Смерти.
Я отправляю его туда, куда сам мечтаю попасть.
Даруя ему судьбу, которую столь страстно желаю сам.
Я пролистываю полученное ранее описание жизни этого человека, готовясь пополнить Библиотеку Душ. Это всего лишь забавное название для картотеки в серо-голубой комнате, которая простирается в бесконечность.
Она располагается в глубине зоны сортировки. Звучит захватывающе, не правда ли? Побывать там не менее волнующий опыт. В устье Реки Смерти скрыто целое царство, замаскированное под здание. Особая зона между жизнью и смертью, куда можем попасть только мы.
Всякий раз, когда я прихожу сюда, все выглядит по-новому.
Иногда я не могу понять, в чем дело, но каждый раз я смутно ощущаю: что-то изменилось. То фонарь светит иначе, то коридор изгибается по последней прихоти очередного мертвеца. Иногда даже пол из мрамора превращается в речную воду, скользящую под моими ботинками.
Все это звучит воистину волшебно и удивительно, пока вам не приходится шагать по одному и тому же проклятому коридору по сотне разных маршрутов просто для того, чтобы доставить чье-то досье в финальное пристанище.
Вдобавок, сколько бы ни менялось это место, там неизменно присутствует этот серый оттенок. И этот отвратительный запах, который никогда до конца не выветривается из моей одежды.
– Еще один спуск вниз, – сказал я.
Я поставил печать
