Царство Сибирское - Роман Феликсович Путилов
Я, к сожалению, в этом эпохальном событии не участвовал, укрываясь, в тоске и печали, все в той-же армейской палатке. Возможно, носил бы я славный титул короля шведского Карла Двенадцатого этого имени, я не стеснялся бы показывать свои деревянные ноги, благо ранения эти получены в неравном бою, но я, к сожалению, не король…
И я задумался над этим вопросом. Если все оставить как прежде, то рано или поздно, все вернется на круги своя. Из небытия вылезет господин губернатор и снова станет считать себя самым главным в этом медвежьем углу. Тогда спрашивается, за что боролись и зачем кровь проливали на колчаковских фронтах… Прошу прощения, это из другой оперы. Но если повысить свой статус, объявив себя королем Сибирским… Нет, как-то нелепо звучит, да и не было в Сибири королевств никогда, а без исторических параллелей и возвращения к корням все это будет детской игрой.
Мои государственные измышления были прерваны ворвавшимися в палатку соратниками, которые желали доложить шефу, то есть мне, о славной победе.
— Господа… — я, усаженный на стул, милостиво улыбался: — Необходимо прислугу Ванды после допроса отпустить по домам, не причиняя никакого насилия, а относительно магов… Пошлите полуроту с пулеметом в жандармский отдел и вежливо попросите в долг, с возвратом, антимагические кандалы по числу пленных чародеев. Если жандармы начнут упрямиться, рассказывая всякие глупости, типа такие специфические наручники отсутствуют, или хранятся в недостаточном количестве, подкатите пушку и дайте расписку, что вернете кандалы полностью, по счету. Наша резиденция перемещается в бывший дом Ванды… Отставить отпускать прислугу Ванды по домам. Пусть сначала приведут тот дом в порядок, прежде чем мы туда въедем, и не забудьте рассчитать прислугу по окончанию работ, все честь по чести. Когда с этим покончите, можете идти праздновать, а мне принесите мои сумки и учебник по праву государства российского. Нам, инвалидам войны, кроме как читать на сон, грядущий, ничего не остается.
Безусловно, меня не оставили грустить в этой армейской палатке. Как только бывшая прислуга Ванды привела ее бывшее жилище в относительный порядок, меня посадили на походный трон и с почетом перенесли в экипаж, а потом и в здание, в мои новые покои. Якобы переносили меня дюжие и проверенные ветераны не оттого, что ноги мои отнялись, а от великого почета к князю- победителю. Ну, а когда Гюлер покинула меня, чтобы представлять наш дом на званном ужине, посвященном отличившимся офицерам и солдатам, тут меня и накрыла черная тоска. Хотя жена и уверяла меня, что не все так страшно, что главное, что все, что выше колен прекрасно работает и ее все устраивает, в те моменты, когда она считала, что я на нее не смотрю, в отражении оконных стекол или полированных поверхностей, я видел ее глаза, переполненные отчаянием и болью.
Около часа я пытался рисовать приспособления, которые могут заменить мне ноги, от ходунков, до экзоскелетов, но все это было не то. С мыслью, что вариант прострелить себе башку — тоже неплохой вариант выхода из этой непростой ситуации, я уснул.
Во сне я оказался в своей бывшей квартире, из моего родного мира, сидящим за столом на кухне, напротив Макоши. Богиня не стала тянуть быка за рога, сразу заявив мне:
— Ну не знаю я в чем там дело, не наша эта магия, никогда я таким не сталкивалась…
Глава 16
Глава шестнадцатая.
Потому, что Макоша очень быстро выпихнула меня из сна, я понял, что она находиться в полнейшем смущении от невозможности помочь мне. Ну хоть во сне я успел походить своими ногами по своей бывшей кухне, прежде чем вновь оказался в иномирном Омске, погрузившись в обычную за последние дни бездну отчаянья.
После бегства Ванды прошло три месяца. В Сибири все было хорошо. Лето в этом году было благоприятно для сельского хозяйства — по ночам шли дожди, а днем в голубом небе висел желтый диск солнца, что давало надежду на выполнение осеннего плана сдачи сельхозпродукции в закрома Родины. В остальном все было плохо.
Промышленность империи никак не могла перестроиться на военные рельсы, зато в столице и прочих губернских городах почти ежедневно плодились различные общества «патриотической» направленности, а десятки газет взахлеб печатали статьи о том, кто виноват и что надо делать для скорейшей победы над супостатом внешним. Градус общественного недовольства, отсутствием каких-либо успехов постепенно нарастал, а генеральное наступление на Юге, которое должно было смести турецкие и им союзные войска и сбросить их в Черное море, дабы освободить Императорскую гвардию и иные лучшие соединения империи, для переброски их на Западный фронт все время откладывалось по причине нехватки пушек и снарядов. Имперские эмиссары метались по всему миру, чтобы организовать закупки необходимого военного снаряжения, но пока сообщений о заключении миллионных контрактов российская пресса не сообщала.
Резиденция князей Строгановых.
— Ваша светлость, вам письмо от губернатора.
На край стола лег конверт казенного вида и лакей, стараясь не встречаться со мной глазами, тихонько выскользнул за дверь кабинета. Я и сам прекрасно видел, насколько я стал раздражительным и тяжелым в общении. Никаких подвижек или благоприятных прогнозов относительно моих ног не было. Инженерное бюро металлургического завода обещало прислать какой-то эрзац-протез, с которым я смогу хоть как-то, но передвигаться самостоятельно, но уже третий раз срывали сроки поставки, отчего мне каждый раз хотелось кого-нибудь убить.
Я почти не ел и не пил, чтобы моему вестовому реже приходилось таскать меня в туалет, что также не прибавляло мне настроения, а ведь я участвовал в традиционных посиделках с офицерами гарнизона, отчего в обеденный зал меня притаскивали раньше всех, а уносили оттуда самым последним. Как результат пошли слухи, колеблющиеся заколебались, а сомневающиеся засомневались.
— Государь, у нас заговор…- на пороге кабинета появился мой начальник контрразведки, который, повинуясь моему жесту подошел к столу и сел в кресло напротив меня.
— Просаживайтесь, Аскольд Трифонович. — кивнул я поручику Бородаеву: — Рассказывайте, что у нас опять произошло.
Ну, а дальше я, в течение
