Школа дорог и мостов - Тамара Витальевна Михеева
Когда они остались втроем, отец сказал глухо:
– Боги прокляли нас. Гета забрала Катлона, Айрус – Румисора, Тимирер – Пафидеса.
Он посмотрел на Гиора, своего первенца и наследника. Анилу знала, что отец любил его меньше, чем смышленого Румисора и ласкового Пафидеса, но Гиор был теперь его единственной надеждой. На дочь царь Альтиды даже не взглянул.
«Гета, Айрус, Тимирер… остался Рал», – и она тоже посмотрела на брата. Пожар или война? А может, лихорадка? Она хотела узнать имя своего покровителя и поблагодарить. Ведь нет такого бога, который исполнял бы наши желания и ничего не требовал взамен.
Второклассники
Вернувшись после лета в школу, Саша узнала, что теперь у нее будут новые соседки, потому что начиная с четвертого класса все школьники жили по одному. Саше стало грустно: ей нравились Петра с Варей, хотя по-настоящему подружиться так и не удалось. А еще она испугалась, что ее могут поселить с Ингой. «Нет, только не это! Уж лучше первоклассницы, буду их опекать…» – думая об этом, она столкнулась с Марьяной, и та вдруг сказала:
– Саша, прости, пожалуйста, но ты не хотела бы жить со мной в одной комнате? Боюсь, нас поселят с Полиной, а мы с ней… ну, не очень. Я спросила у Алексея Васильевича, он сказал, чтобы я сама нашла себе соседку из второклассников, а третьей будет кто-то новенький.
Саша обняла Марьяну, та выдохнула с облегчением:
– Наша комната на третьем этаже по понедельникам, четвергам и субботам.
– А в остальные дни?
– Еще не знаю, я раньше там не жила. Но попробуем договориться, чтобы не выше. Я боюсь высоты. А ты?
– Нет, – улыбнулась Саша. – Но я не люблю подниматься по ступенькам.
Марьяна улыбнулась, и Саша обрадовалась, что она, а не Инга и не Полина встретилась ей на пути.
* * *
Комната была светлой, уютной и очень похожей на ту, где Саша жила в прошлом году: на тех же местах стояли кровати, тумбочки и столы, там же висели полки, такая же дверь вела в санузел, такой же встроенный платяной шкаф растянулся на всю стену. Только шторы на окнах были не желтые, а бежевые с лавандовыми букетиками, а кровати застелены одинаковыми сиреневыми покрывалами.
– Где ты хочешь спать? – спросила Марьяна.
– А ты?
– Да мне все равно.
– Мне тоже.
Они засмеялись.
– Ладно, – сказала Саша и прислонила рюкзак к кровати, которая стояла на том же месте, что и в прошлой ее комнате.
Марьяна кивнула и шагнула к той кровати, на которой спала бы Варя, живи они, как раньше, вместе. Вдруг Саше сделалось не по себе. Будто не ее переселили в другую комнату, а Варю и Петру вынули из этой вселенной. Она попыталась вспомнить, видела ли бывших соседок в электричке или на лесной дороге, – и не смогла.
– Слушай, – повернулась она к Марьяне, – а с кем ты жила в прошлом году?
– С Алексой и Аленой. А что?
– Нет, ничего, – выдохнула Саша. С Алексой Савва начал заигрывать еще на вокзале.
Но Марьяна была не только очень умной, но и довольно проницательной:
– Все еще думаешь, что это какой-то эксперимент?
– Ну… не знаю, но странная все-таки школа, согласись.
– Соглашусь. Ты смогла расшифровать запись на плеере Эмили?
– Да! У меня стихотворение! Длиннющее!
Стоял у развилки я двух дорог
В лесу пожелтевшем, и сразу обе
Меня привлекали, – я видеть мог:
Змеясь, уходила первая в лог
И там, внизу, пропадала в чащобе.
Саша отбарабанила стихотворение, и Марьяна грустно сказала:
– Везет тебе… а у меня по-прежнему шуршание какой-то бумаги… иногда мне чудятся в нем слова, но очень уж невнятные. Я хотела почаще слушать, но сразу голова начинает болеть.
Саша сочувственно вздохнула.
* * *
Общее собрание в этом году проводилось сразу для всех классов, кроме первого, который еще не набрали, и прошло быстро: Амалия Львовна визгливым голосом напомнила правила поведения в школе; Магеллан, вязавший теперь не носки, а какую-то игрушку, сказал, что должникам, которые не сдали книги и настолки с прошлого года, он не выдаст новые учебники. Потом поднялся Алехин.
– Приветствую вас, мои дорогие следопыты, ткачи, целители, смотрители и проводники! Рад, что вы добрались до школы целыми и невредимыми, в здравом уме и твердой памяти.
Раздались смешки, и кто-то из старших мальчиков крикнул:
– Я бы не утверждал столь уверенно!
Алехин улыбнулся:
– Особенно я рад приветствовать наших четвероклассников, которые в этом году заканчивают обучение в ШДиМ.
Протяжный стон был ему ответом. Саша оглянулась: хотелось посмотреть на выпускников. Отыскала глазами Варю и Петру, первая сдержанно кивнула ей, вторая радостно замахала двумя руками. Куда они дальше? Чем будут заниматься? Если поступают в ШДиМ примерно в одиннадцать лет, то заканчивают в пятнадцать… Алехин меж тем продолжал:
– У вас в этом году двойная нагрузка, ведь, кроме наших специфических предметов, нужно будет подготовиться к обычным экзаменам, если кто-то решит не связывать свою жизнь с ШДиМ и поступить в какое-нибудь другое, более… хм-г… традиционное учебное заведение.
По гулу в задних рядах Саша поняла, что такие среди пятиклассников найдутся вряд ли.
– Хочется обратиться и к второклассникам, – Алехин поднял руку, призывая к тишине. – У вас в этом году будет много новых предметов, в том числе специальных, которые вы будете изучать не по классам, а по мастерским, то есть это будут почти индивидуальные уроки с наставником, и только иногда к вам будут присоединяться старшеклассники из ваших мастерских. Надеюсь на помощь последних и бережное отношение к тем, кто только вступает на сей тернистый путь. На следующей неделе пройдет квест…
Ему не дали договорить: старшеклассники взорвались криками, аплодисментами, кто-то даже свистнул. Алехин засмеялся.
– Вижу, вижу, вы тоже рады. Что ж, на этом у меня все, отправляйтесь на обед, насладитесь кулинарными шедеврами наших поваров и помните, что начало занятий уже завтра в семь ноль-ноль – не засиживайтесь долго.
* * *
В столовой, где Савва, как обычно, взял буйабес, а Кир – груздянку и оба, с блаженством зажмурившись, съели первую ложку до того похоже, что Саша рассмеялась, к ним подсела Инга. Ее ярко-желтый тыквенный суп украшала изящная веточка мяты, и Саша подумала, что за весь прошлый год так его и не попробовала.
– А у меня вот, – сказала Инга и ткнула пальцем в значок на лацкане своего бирюзового пиджачка.
Это был значок ткачей. Кирилл поперхнулся.
– Ты разве ткач? – прокашлявшись, просипел он.
– Теперь да. Я просто поняла, что я не проводник, понимаете? – Инга заглядывала каждому из них в
