Повелительница Рун - Торнстен Финк
– Ах, правда? Ну, тогда проверь, мой мальчик, – сказал Маберик и впервые ощутил, что юноша, возможно, окажется не так уж и бесполезен. Барен, похоже, был рад, что может оставить буквы и залезть под высокую повозку. Мастер Маберик в задумчивости следил за ним. Прежде он сам увлечённо занимался своей повозкой. С каких пор он стал относиться к ней так небрежно?
* * *
Ближе к полудню Айрин добралась до Дунхольта – Барен говорил, что мастер сперва направится в эту деревню. Она была меньше Хальмата, в ней даже не было настоящего постоялого двора, лишь кузнец содержал небольшой трактир, в который Айрин зашла обогреться. Она заказала себе хлебной похлёбки и спросила о повозке мастера Маберика.
Жена кузнеца, прислуживая ей, кивнула:
– Он был здесь четыре дня назад со своим новым учеником, крепким парнем, заставившим сердца местных девушек биться чаще. Жаль, они пробыли здесь недолго. Мастер говорил, что ищет ведьму, навлёкшую беду на другие деревни. Ну, у нас её точно не было. Она не отважится показать здесь свой нос, иначе мы прогоним её или убьём!
Айрин почувствовала досаду. Она, конечно, не рассчитывала застать здесь Барена, но всё же таила слабую надежду.
– А куда собирался отправиться мастер Маберик?
– Об этом он мне не сказал, но думаю, дальше на юг, на древнюю Железную улицу. На своей шаткой повозке он выберет хорошие дороги.
Айрин вытащила кошель – странно, но он был лёгким. Открыла его, сунула руку внутрь и нащупала что-то мягкое. В ужасе она вытащила руку и удивлённо посмотрела на клубок паутины, приклеившейся к пальцам. Айрин вывернула кошель наизнанку. Оттуда вывалилось ещё больше паутины, но где же кроны, которые дали ей Грит и Лель? Где же её монеты, которые она спрятала от дядюшки? Из кошелька выпало лишь несколько геллеров – Айрин обрадовалась, что их хватило на похлёбку.
– Проклятая ведьма, – пробормотала она растерянно.
– Что-что?
– Ничего, совсем ничего, – поспешно ответила Айрин, не желая прослыть как-то связанной с колдовством. Она расплатилась, поблагодарила за еду и покинула трактир. Теперь она поняла, почему Рагне фон Биал так щедро раздавала кроны – они были сделаны не из серебра, а из лжи, обмана и паутины.
Дунхольт остался позади – Айрин спешила дальше на юг. На дороге осталась колея от часто проезжавших повозок, земля замёрзла, поэтому трудно было узнать, был ли здесь кто-то пару дней назад. Айрин положилась на то, что тяжёлой повозке было легче проехать здесь. Она закуталась в плащ, противясь напору ледяного ветра, и тяжело зашагала вперёд.
К полудню Айрин вышла на Железную улицу. Об этой дороге она уже слышала. Прежде здесь, между большими рудниками Каллы далеко на западе и портом далеко на юге, проезжало множество повозок. По рассказам, двоюродный брат Леля однажды прошёл её до конца. Но в Калле уже давно не осталось железа, которое надо было перевозить, поэтому дорога почти не использовалась и мостовая, сложенная из больших каменных плит, заросла травой. Многие старые плиты выскочили или провалились, а в конце Железная улица была не лучше той дороги, которой прежде шла Айрин. Вероятно, для экипажа всё было лучше, но в какую сторону направился мастер Маберик?
Айрин взобралась на один из небольших холмов, вокруг которых бушевал ветер. Дорога тянулась между ними. Айрин осмотрелась. Повозки видно не было, но совсем недалеко, ближе к краю улицы, она разглядела тёмную точку, похожую на кострище. Она помчалась туда, и обугленные поленья и явные следы от колёс подтвердили её догадки. Кто-то, приехавший на повозке, недавно отдыхал здесь. Она предположила, что это могли быть мастер Маберик и Барен, и направилась по дороге дальше на юго-запад.
Вечером Айрин наткнулась на несколько, по-видимому, давно брошенных домов. Она оглядела развалины и заметила следы разрушенной кузницы, конюшни, постройки, которая, наверное, когда-то была трактиром. Крыши обрушились, стены осыпались, в треснувших каменных корытах замёрзла дождевая вода. По ощущению, здесь уже давно никто не поил лошадей или быков.
Поскольку было уже поздно, Айрин отыскала себе мало-мальски защищённый угол в разрушенном доме и разожгла огонь. Согрелась и немного поела, приберегая припасы. В кармане оставалось лишь несколько геллеров, и она не знала, когда догонит брата. А что потом? Она никогда не думала об этом. Айрин вздохнула. «Зависит от того, что написано в письме», – подумала она, глядя на пламя. Затем свернулась калачиком и попыталась уснуть.
* * *
– Там горит огонь, – сказал Цифер. – На той стороне у дороги, в развалинах.
– Наверняка какие-то путники, – предположила Рагне. Они тоже разожгли костёр в ложбине между угловатыми скалами. Рагне устала и была разочарована: каждая деревня и каждый двор, куда они заглядывали, были защищены рунами.
– Значит, лёгкая добыча. Я голоден, – пробурчал альв.
– Скорее, едва ли стоящая добыча. Я уже говорила тебе, что чёрная сера на исходе.
– Позволь мне хотя бы проверить!
– Лучше нам не поступать необдуманно. Со временем могут пойти разговоры, что мы в этой долине, а я не хочу привлекать ещё больше внимания.
Они петляли, чтобы отделаться от возможных преследователей, но, верно, перестарались. Рагне не могла избавиться от чувства, что они идут не в том направлении.
– Никто не хватится двух-трёх странников.
– А если найдут обглоданные кости?
– Да хоть бы и так!
– Хорошо, сходи проверь. Но будь осторожен!
– Я буду невидим, как сама ночь, – с хриплым смехом ответил альв и исчез.
Рагне смотрела ему вслед, но вскоре потеряла из виду. Собственно говоря, она почувствовала облегчение от того, что на какое-то время рассталась с этим вечно недовольным созданием. На протяжении нескольких недель они разъезжали вместе, но друзьями так и не стали. Может быть, размышляла она, с этим ночным альвом и вовсе нельзя подружиться. Казалось, Цифера снедает ненависть ко всему и каждому. В глубине своего существа он ненавидел людей, даже ведьм, и было трудно держать его в узде. Возможно, он на какое-то время присмиреет, если убьёт нескольких путников и утолит жажду крови этой ночью. Она всмотрелась в слабое свечение над развалинами. Скоро Цифер доберётся до него.
* * *
Наконец Айрин уснула. Её посещали беспокойные видения, и она ворочалась с боку на бок под тонким плащом, служившим ей одеялом. Затем видения стали отчётливее: развалины. Айрин видела себя, как она лежит у костра. Стены покачнулись, на миг показалось, что дома предстали в прежнем
