Око бури - Хайко Вольц
– Что ты здесь делаешь?
У него не было времени на объяснения. Да и желания что-то объяснять тоже. Новость о том, что директора отстранили от работы, распространилась быстро.
– Всегда приятно с тобой поболтать, – поблагодарила его Келли. Наконец он добрался до комнаты мисс Боксворт. Кендрик поднял руку и постучал. Никто не ответил. Он снова постучал. И снова никакого ответа. Чёрт! Он решился на такой необычный шаг, а мисс Боксворт нет на месте. Он побежал обратно к Келли, которая все ещё обсуждала с другими Белыми «скандальный визит», скрестив руки и качая головой.
Подумать только, в девичье крыло вошёл мальчик!
– Где я могу найти мисс Боксворт?
Келли подняла брови.
– Я что – справочное бюро?
У Кендрика свело челюсти.
– Пожалуйста, Келли, где она? В комнате её нет.
Келли оценивающе посмотрела на него. Секунда. Две. Потом пожала плечами.
– По вечерам она часто уходит в мастерскую. В свою классную комнату. А что случилось? Что-то срочное?
Можно сказать и так, да. Но Кендрику придётся разобраться с этим самостоятельно.
– Спасибо, – отрывисто произнёс он и поспешно вышел из Белого крыла.
Если он помнил правильно, мастерская находится рядом с Рыцарским залом.
Ведро и Жестянка, как обычно, охраняли широкий вход и не сдвинулись с места, когда Кендрик пробежал мимо.
Кендрик постучал и в ту же секунду открыл дверь. Комната, в которую он вошёл, была, подобно Рыцарскому залу, украшена витражами, доходящими до самого потолка. Вероятно, днём она была залита светом, но теперь пол и стены застилали вечерние тени. В несколько рядов стояли мольберты с холстами. На холстах угадывались рисунки человеческого тела в различных позах, некоторые лишь смутно обозначены штрихами и линиями, а другие – кругами и овалами, обозначающими туловище, голову и конечности. На нескольких просматривались более чёткие детали, подтверждая разную степень мастерства художников. В воздухе витал острый запах краски и скипидара.
Мисс Боксворт стояла впереди перед мольбертом. Лампа освещала её и картину тёплым светом.
– Мистер Найт! – отрывисто произнесла она и обернулась, закрывая собой мольберт. – Вас не учили стучать?
– Учили. И я постучал. Мисс Боксворт, вы должны…
– Случилось что-то экстраординарное и это касается ав? – перебила она его. Женщина стояла не шевелясь, будто Ведро или Жестянка, заслоняя собой рисунок. – Если ваш ответ «нет», то я уточню вопрос. Знаете ли вы, зачем нужно стучать в дверь? Постучав, вы сообщаете, что пришли, и ждёте, пока не получите разрешение войти. И честно говоря, не помню, чтобы я давала вам такое разрешение.
Всё? Монолог окончен? Кендрик пришёл не на урок по этикету.
– Мисс Боксворт, вы должны…
Пожилая дама подняла руку и указала на дверь.
– Я ничего не должна. В отличие от вас. Давайте повторим. Выйдите за дверь и постучите снова.
Неужели она выгоняет его только потому, что он немного поторопился? Это такая шутка, да?
Кендрик сжал кулаки. Тяжело ступая, он сделал несколько шагов назад, закрыл дверь, постучал три раза – и замер в ожидании. Едва сдерживаясь, чтобы не ударить по двери изо всех сил, он постучал ещё раз. И снова ничего не произошло. У Кендрика возникло ощущение, что над ним издеваются.
Ну хватит!
Он рывком открыл дверь.
Высшая ава по-прежнему стояла перед мольбертом, но теперь рама была повёрнута к Кендрику обратной стороной. Перевернула его, должно быть, мисс Боксворт. То есть она не хотела, чтобы он увидел её рисунок?
Как будто ему есть дело до того, что она выводит на холсте! Он с огромным трудом сдержался, чтобы не закричать.
– Почему вы не сказали «Входите»?
– Не хотела, чтобы меня беспокоили, – лаконично ответила мисс Боксворт.
Ещё один замечательный урок. Терпение Кендрика было на исходе.
– Вы должны помочь моему отцу.
Мисс Боксворт кивнула.
– До вас дошли новости, – поняла она. – Лидии не терпелось сообщить вам как можно скорее. – Выходит, она обо всём знала и всё равно устроила этот театр? Что с ней творится? Ну конечно, как она могла не знать. Без неё заседания Школьного Совета не состоялось бы.
– Решение можно отменить, – объяснил Кендрик. – Как одна из высших ав, вы можете повлиять на Совет. Вас послушают.
Губы мисс Боксворт слегка искривились в довольной улыбке.
– Минуту назад вы говорили, что дело не имеет отношения к авам, а теперь просите меня о помощи как их руководителя?
Членами Школьного Совета были почти исключительно бывшие ученицы, учителя и женщины, живущие по соседству. Все они были авами. По сути, Школьный Совет и Совет старейшин были практически идентичны.
Кендрик расстроенно вздохнул.
– Простите, если я вас побеспокоил. Однако именно вы настаивали на приглашении моего отца на должность директора. Вы хотели, чтобы он вернулся в Авельстон…
Конец фразы застрял у него в горле.
Мисс Боксворт хотела, чтобы его отец оказался здесь. Она не раз его приглашала, но он всегда отказывался. И только в прошлом году согласился, ввиду особых обстоятельств, когда услышал о махинациях мистера Каннингема, о его исчезновении, о финансовом ущербе, который это нанесло, и о пострадавшей репутации школы. А теперь мисс Боксворт потеряла интерес к директору школы, его будущее её не заботило. Может быть, потому, что она уже получила то, что хотела?
Мисс Боксворт склонила голову набок. Она вышла из-под лампы. Свет и тень боролись на её лице.
– Всё верно, – ответила она на невысказанный вопрос Кендрика. – Однако боюсь, что больше ничем не могу вам помочь. У вас ко мне что-нибудь ещё?
– Нет, – отрывисто бросил Кендрик и отвернулся.
Зря он сюда пришёл. Надо было раньше думать. С чего бы ей заступаться за отца, если мисс Боксворт сама была соучастницей бывшего директора?
И снова в который раз возник неприятный вопрос, от которого всё скручивалось в животе в противный узел: что же он на самом деле знает о мисс Боксворт?
Глава 20
Поезд с трудом заполз вверх по склону и достиг гребня холма.
Справа и слева за окнами расстилались леса и луга. В тёплом свете послеполуденного солнца природа переливалась всеми оттенками зелёного. На вишнёвых деревьях в ложбинах распустились первые бело-розовые цветы, а на пастбищах, окружённых невысокими каменными стенами, мирно паслись овцы. Стая уток пронеслась над поездом по небу, опустилась ниже и направилась к сверкающей поверхности пруда.
Кендрик впитывал впечатления. Давно он не бывал на свободе. Когда он в последний раз уезжал из Авельстона с начала триместра?
Рельсы спускались вниз, а лес уходил вверх по склонам. Заскрипели тормоза, и поезд остановился в маленькой деревушке, где зимой Сиенна села в поезд с остальными Чёрными, когда они освободили Кендрика из лап мисс Пиллрой. На этот раз она уже сидела напротив него в четырёхместном отделении вагона. И держала за руку Коула, рассказывающего о новом фильме, который, хотел посмотреть вместе с ней. Сиенна слушала с мечтательным видом. С каждым его словом янтарные крапинки сияли всё ярче и лениво плавали в её темных глазах.
Кендрик отвернулся. Нет, даже их откровенно счастливый вид не испортит ему настроения! Пусть он и чувствовал себя пятым колесом в телеге. Так бы выразился отец. Или можно было сказать – третьим лишним. Это он предложил съездить к бабушке Элеоноре. А теперь всё больше походило на затею влюблённых, в которой ему милостиво разрешили участвовать.
Вдали показались первые фабрики Манчестера, здания приближались и вскоре превратились в жилые кварталы. Поезд затормозил.
– Приехали, – сказал Коул.
Они сошли за несколько станций до Пикадилли. Широко улыбаясь, Коул указал на стоянку, где в ту субботу почти не осталось свободных мест. – Вот и такси. – Он стремительно бросился вперёд и обнял женщину средних лет, стоявшую перед своей машиной. Очевидно, это была его мать.
Поразительно похожая на тётю Коула, мисс Чедберн. Надеть ей безвкусные очки, и женщин можно принять за близнецов. Она обняла Коула так, словно они
