Королева Мальронс - Максим Шаттам
Мэтт размышлял, попадутся ли им на пути необычные звери, но животные предпочитали держаться поодаль: лишь в сумерках раздавались чьи-то загадочные крики и в зарослях папоротников мелькали силуэты. А в остальном – ничего необычного, если учесть, как сильно изменился климат.
Природа, кажется, взяла свое – причем так быстро, что для всех это оказалось неожиданностью. Растения заполонили города, скрыли их в густой зелени. Звери тоже изменились: стали сильнее, опаснее, а люди вновь являлись для них легкой добычей.
Очередной день подходил к концу, и путники решили переночевать в расщелине на склоне холма. Бывший скаут Тобиас разжег костер, Эмбер готовила еду, а Мэтт отдыхал, улегшись на землю.
– Сухари кончились, – сказала девушка. – Даже если мы очень постараемся, то продержимся день-два, не больше.
– Предлагаю остановиться на день, расставить ловушки, поохотиться, – ответил Тобиас, бросив рядом с костром охапку собранных веток.
– Нет времени, – возразил Мэтт.
– Но почему мы так спешим? – спросила Эмбер.
– Я чувствую, что так надо. Мы не можем медлить. Нас преследуют.
Эмбер и Тобиас обменялись тревожными взглядами.
– Это существо, – наконец произнесла девушка, – этот Ропероден, как ты его называешь, почему мы его так боимся?
– Он сам так себя назвал, являясь мне в кошмарах.
– Может, тебе почудилось. Ну, там, переволновался… – предположила Эмбер.
– Нет, не думаю, – быстро ответил Мэтт. – Он существует. Вспомни, это он напал на пэновский поселок на севере. Он ищет меня. Он не такой, как мы, не живой, он находится где-то посередине между нашим миром и обратной – темной – стороной вселенной. В любом случае он может приходить во сне. Не знаю как, но я его чувствую, – добавил Мэтт. – Чувствую, что он идет за нами по пятам.
– А как быть с припасами? – поинтересовался Тобиас. – Нам же нужно что-нибудь есть!
– Ничего, найдем, – ответил Мэтт. Он встал, положил пальто на спальный мешок и пошел прочь.
Эмбер и Тобиас посмотрели друг на друга.
– Мне кажется, это путешествие не идет ему на пользу, как считаешь? – спросил Тобиас.
– Он плохо спит. Я слышу, как он стонет по ночам, – произнесла Эмбер.
Тобиас с удивлением взглянул на нее. Что еще она знает про их друга? А ведь ночуют они вместе, при этом Тоби ничего не заметил.
Видно, между Эмбер и Мэттом есть что-то такое…
– Слушай, Эмбер, ты как считаешь, мы найдем этот Слепой лес? – поинтересовался Тоби.
– Меня больше волнует не то, найдем мы его или нет, а то, как мы пройдем сквозь него. Говорят, это отвратительное место, населенное ужасными существами…
– Ну а если мы все же пройдем его насквозь, что будем делать на юге?
– Пытаться ответить на вопросы: «Зачем циники похищают пэнов?» и «Почему им так нужен Мэтт?». Напомню, что ты добровольно согласился идти туда.
– Да я помню. Просто теперь, когда мы здесь и, измученные, бредем наугад, я думаю… Стоит ли нам бежать перед паровозом?
– Мы же не заблудились, мы идем на юг. Может, ты жалеешь, что пошел?
Тобиас долго разглядывал свои ботинки. Потом медленно произнес:
– Нет, Мэтт – мой друг. Но я продолжаю настаивать, что идти туда – ошибка. Надо было остаться в безопасности на острове Кармайкла.
Час спустя пламя лизало потрескивающие ветки. Вокруг стемнело. Каждый день Тобиас тоже поражался тому, как сильно изменился мир. Звезды из ниоткуда появлялись на вечернем небе – и таких звезд он никогда раньше не видел: многочисленные, живые, удивительно яркие. За столетия люди забыли, как выглядит ночное небо без огней городов, чистое от смога и дыма. Тобиас вспомнил, как инструктор скаутского отряда говорил ему: «Когда мы смотрим на звезды, пламени свечи на расстоянии двадцати пяти километров от нас достаточно, чтобы исказить наше восприятие». Теперь Тобиас мог любоваться тем, чего так боялись и чем одновременно так восхищались его далекие предки: населенным тысячами неуловимых душ ночным небосводом.
Ведь что такое небо, как не кулисы нашей земной жизни и не эхо бесконечных пространств?
Все трое свернулись в спальных мешках возле костра: все чувствовали голод и ждали, когда к ним придет сон. Плюм заворчала и растянулась на траве.
Каждую ночь после ухода с острова друзей одолевали сомнения и тоска, оттягивая момент погружения в бессознательное.
Через два дня еда полностью закончилась.
Иногда им попадались кусты с большими оранжево-коричневыми ягодами. Каждый раз, сталкиваясь с этим искушением, Эмбер запрещала ребятам срывать ягоды, настаивая, что те могут оказаться несъедобными и даже ядовитыми.
– Мы не долгоходы, которые путешествуют от одного пэновского поселка к другому, собирая и разнося новости, – повторяла она. – Мы не знаем всего, что знают они, и поэтому не можем рисковать!
– Думаешь? – раздраженно отозвался Тобиас. – А можно спросить, что мы сегодня будем есть?
– Потерпи, что-нибудь найдем.
– Когда – завтра? Через три дня? Когда умрем от голода?
Голод заставлял всех троих нервничать. Мэтт наконец сдался и, подняв руки вверх, предложил:
– Давайте все же поохотимся. Видимо, выбора у нас нет. Тоби, ты что-нибудь сможешь поймать?
– Попробую.
И пока Мэтт с Эмбер устраивали привал, Тобиас бродил по лесу, расставляя силки среди кустов. Закончив, он вернулся и улегся в ожидании, что в ловушки попадется какой-нибудь небольшой зверек.
Тем временем Мэтт с Эмбер обсуждали изменения.
Изменения… Этот процесс определил нынешнюю жизнь многих пэнов, наделив их сверхъестественными способностями.
– Как считаешь, с пэнами из других поселений тоже такое происходит? – спросил подругу Мэтт.
– То, что случилось с нами, должно происходить и с другими, – правда, это может проявляться чуть иначе. Я уверена, что многие пэны владеют необычными способностями.
– Я поставил пять силков, нам остается только ждать и надеяться, – сообщил Тобиас.
Они еще поболтали, чувствуя, как усталым ногам становится легче. Привал сделали вовремя: ступни покрылись мозолями, бедра и икры ныли, идти дальше было невозможно. Мэтт хоть и нервничал, но пытался скрыть свое волнение от друзей. Каждая минута, когда они не продвигались вперед, казалась ему потраченной впустую. Мэтт боялся Роперодена.
С того самого дня, как друзья отправились в путь, ни одна ночь не проходила без повторяющегося сна. Над поляной плывет фигура; из тьмы появляется белый череп, который поворачивается к нему, и раздается ледяной голос: «Приди ко мне, Мэтт. Я здесь. Приди ко мне».
Но несмотря на подгонявший его страх, Мэтт все же понимал, что остановки необходимы. Не могут же они идти непрерывно. Впрочем, худшее было впереди: переход через Слепой лес.
Вдруг Мэтт заметил, что собаки рядом с ними нет.
– Вы не видели Плюм? Она куда-то убежала, – забеспокоился он.
– Нет. Я совсем
