Эмуляция: Иллюзия Контроля - Егор Гориллс
— Как выжатый лимон. Хотя, думаю, в лимоне и то больше жизни.
— Почему ты молчал? — я не мог сдержать гнева, который снова начал подниматься во мне. — Мы же связывались. Я думал, ты просто устал от производства вакцины. Думал, тебя держат в тепличных условиях. А они… они, блядь, пили из тебя жизнь!
Артём медленно покачал головой.
— Я не мог сказать. Все разговоры прослушивались. Любой намёк, любое слово не по сценарию — и сеанс связи тут же бы оборвали. А вас… вас бы пометили как ещё большую угрозу. Я не хотел подставлять вас раньше времени. Думал, справлюсь. Думал, смогу тянуть время.
— Справишься? — Катя зло сплюнула на пол. — Да они из тебя все соки выжали! Эти твари, которых мы тут пачками крошили, — они на твоей энергии работали!
— Я знаю, — тихо ответил Артём. — Я чувствовал каждого из них. Каждого, кого они создавали. Будто от меня отрывали куски. Они называли это проект «Возрождение». Хотели создать армию, независимую от Системы. Своих собственных… игроков. Бездушных.
— Мы пришли за тобой, — вмешалась Элла, её голос был непривычно мягким. — Мы тебя вытащим.
— Спасибо, — он перевёл на неё свой усталый взгляд. — Я… я рад вас видеть. Всех.
Он обвёл нас взглядом, и его брови сошлись на переносице.
— А где… где Кос? И Сэм? С ними всё в порядке?
В лаборатории повисла тяжёлая тишина.
— С Косом всё в порядке, — ответил я, подбирая слова. — Он ждёт нас на базе. А вот с Сэмом… беда.
Я рассказал ему всё. Про возвращение Сэма, про его состояние, про проклятие, которое медленно его убивает и которое не могут снять ни врачи, ни лекарства.
Артём слушал внимательно, его лицо становилось всё более мрачным.
— Проклятие… — прошептал он, когда я закончил. — Блокирующее любое внешнее воздействие. Я… я не знаю, смогу ли я помочь. Моя сила… она почти на исходе. Они забрали почти всё.
— Ты должен хотя бы попытаться! — воскликнул я. — Ты — наша единственная надежда.
— Я попытаюсь, — твёрдо сказал он. — Я сделаю всё, что смогу. Просто… сначала снимите с меня всё это. Я чувствую себя мухой в паутине.
Катя и Орин принялись за работу. Они не церемонились — просто вырывали кабели и трубки, разбивали мониторы. Аппаратура протестующе пищала и искрила. Через минуту Артём был свободен. Он попытался встать, но ноги не держали его. Я подхватил его, закинув его руку себе на плечо. Он не весил почти ничего.
— Спасибо, — выдохнул он, опираясь на меня.
— Рано благодарить, — прорычал я. — Нам ещё отсюда выбираться.
И в этот момент весь бункер содрогнулся.
С потолка посыпалась штукатурка. Лампы замигали и погасли, тут же включившись снова от аварийного питания. Пол под ногами ощутимо качнулся, будто мы были на палубе корабля в шторм.
— Что это, чёрт возьми⁈ — крикнула Катя, едва удержав равновесие.
Мы все замерли, прислушиваясь. Сверху донёсся глухой, протяжный скрежет. Звук, будто гигантские когти скребли по многокилометровой толще бетона и земли над нами.
Ещё один удар. Сильнее. Бункер снова тряхнуло. Одна из стен лаборатории пошла трещинами.
— Он здесь, — прошептала Элла, её лицо было белым, как полотно.
— Кто «он»? — спросил я, хотя уже знал ответ.
Ангел. Он прилетел.
Глава 22
Времени на раздумья не было. Слово, брошенное Эллой, ещё висело в воздухе, когда весь бункер содрогнулся от нового, чудовищного удара. Этот толчок был другим. Не просто вибрация. Это был удар, направленный сверху вниз, удар, призванный расколоть землю. Тяжёлые лабораторные столы поехали по полу, стеклянная посуда разлеталась на тысячи осколков.
— Нам нужно уходить! Сейчас! — заорал я, пытаясь перекричать грохот.
— Назад дороги нет! — крикнула Катя, указывая на дверной проём, который уже начинало заваливать обломками потолка. — Комплекс складывается!
— Я знаю путь! — рявкнул я, вытаскивая из памяти Киреева схему аварийных тоннелей. — Там есть технический коридор! За мной!
Мы выбежали из лаборатории в коридор, который уже превращался в ад. С потолка падали куски бетона, из разорванных труб с шипением хлестали струи пара, мгновенно заполняя пространство густым, горячим туманом. Свет то и дело гас, погружая нас в кромешную тьму, которую прорезали лишь красные вспышки аварийных ламп и наши фонари.
— Сюда!
Я свернул в неприметный боковой проход, скрытый за сорванной со стены фальш-панелью. Мы неслись по узким техническим коридорам, перепрыгивая через завалы и искрящие кабели. Весь комплекс стонал и вибрировал, готовый в любую секунду похоронить нас под тоннами стали и бетона. Артём на моём плече то и дело терял сознание, превращаясь в безвольный мешок с костями.
Мы выбежали к перекрёстку. Главный тоннель, ведущий к следующему сектору, был охвачен огнём — видимо, пробило газовую магистраль. Стена пламени ревела, отрезая нам путь.
— Обход! — крикнул я, вспоминая карту. — Есть старый кабель-канал, параллельно этому!
Мы нырнули в узкий, почти заваленный мусором лаз. Здесь пришлось ползти, таща за собой Артёма. Металлические скобы царапали спину, воздух был спёртым и горячим. За стеной ревело пламя.
Выбравшись с другой стороны, мы оказались в большом транспортном отсеке. И тут же раздался оглушительный скрежет. Массивная, в несколько метров толщиной, гермодверь начала опускаться, отрезая нас от следующего сектора.
— Быстрее! — заорал я.
Мы рванули. Но я, с Артёмом на плече, и раненая Катя были слишком медленными. Дверь опускалась неотвратимо, до полного закрытия оставались секунды.
— Я успею! — крикнула Катя.
Она сделала отчаянный рывок, её вампирская скорость на пределе позволила ей проскользнуть в сужающуюся щель за мгновение до того, как многотонная махина с грохотом ударилась о пол. Мы остались отрезаны.
— Катя! — крикнул я, ударяя кулаком по стали.
— Я в порядке! — донёсся её приглушённый голос с той стороны. — Тут панель управления! Сейчас попробую!
Мы слышали, как она матерится, пытаясь разобраться в системе. Тем временем потолок над нами начал трещать.
— Быстрее, Катя! Нас сейчас раздавит! — крикнула Элла.
С той стороны раздался треск, потом шипение гидравлики, и дверь, медленно, со стоном, поползла вверх. Ровно на метр — этого было достаточно, чтобы пролезть. Мы протиснулись под ней, и как только последний из нас оказался на другой стороне, крепления не выдержали, и дверь с чудовищным грохотом рухнула на своё место окончательно. Катя стояла, прислонившись к стене, тяжело дыша. Её раненая нога подгибалась.
— Отличная работа, — сказал я, и мы побежали дальше.
Путь наверх был завален. Лестничный пролёт, по которому мы могли бы подняться, превратился в груду бетона.
— Чёрт! — выругался я. — Только не это.
— Сюда, — Орин указал на шахту служебного лифта. — Кабина застряла где-то внизу. Но
