Эмуляция: Иллюзия Контроля - Егор Гориллс

Егор Гориллс

Эмуляция: Иллюзия Контроля

Глава 1

— Аномалия, которая вот уже как две недели назад возникла на территории России в Сибири, неожиданно спала, открыв всему миру то, что Россия скрывала ото всех — проведение экспериментов над людьми, которые, по заявлению экспертов, стали причиной появления мутантов. Эти мутанты вырвались наружу и начали убивать — военных, гражданских, всех без разбора. Среди мутантов — женщины, дети, старики. И это ставит под вопрос гуманность действий российских властей…

Репортёр из «дружественной» соседской страны вещала с умным лицом, не моргнув глазом, неся откровенную чушь. Подача — уверенная, отрепетированная, как будто за кадром ей не подсовывали каждую фразу по суфлёру.

Хотя на деле всё было иначе.

Исследования аномалии вели все: США, Китай, Германия, Франция. Совместные штабы этих стран стояли прямо у барьера, в наскоро организованном городке.

Городке, которого больше не существовало.

Всё — уничтожено за час.

Аккуратные домики, возведённые за пару дней для размещения учёных и военных, теперь были опутаны — чёрные кишки протянулись по крышам, вползли в окна, задушили всё внутри. Ни одного выжившего. Только мёртвая тишина.

* * *

— Мы принимаем меры по устранению прорыва, — мужчина в военной форме с генеральскими погонами выглядел немного растерянным, но говорил уверенно. — Противник прорвал периметр и вырвался за пределы оцепления, но сейчас мы стягиваем войска и технику для подавления.

— Скажите, почему нельзя нанести авиаудар по городу? — репортёр внимательно смотрел на генерала, явно ожидая, когда тот оступится. — Спутники фиксируют аномальную активность — оттуда всё время идут тысячи заражённых. Разве это не решит проблему?

Генерал нахмурился.

— Проблема в том, что в городе могут быть тысячи выживших, — его голос стал жёстче. — Рассматривать такой вариант не стоит. Подавление противника будет вестись наземными силами. И никак иначе.

Он резко повернулся к репортёру.

— Кто вообще составлял вам список вопросов?

Репортёр моргнул, но не ответил. Видно было — это была его инициатива. Сам решил сыграть в героя прямого эфира.

— Закончили, — отрезал генерал и, не дожидаясь ответа, развернулся.

Репортаж резко прервался, картинка сменилась на логотип канала.

* * *

На экране — журналист в полевой броне, с прижатым к уху наушником, над которым гудит вертолёт. Фон дрожит от ударов, вспышек, искажённого воздуха. Камера дрожит вместе с оператором.

— Мы видим ужасающие кадры трагедии с места прорыва, — говорит репортёр, стараясь перекричать грохот где-то за кадром. — Мутанты истребляют всё живое. Они не просто нападают — они действуют слаженно, с тактикой.

На экране — линия обороны, разваливающаяся под натиском. Сперва идут массивные, покрытые хитиновыми наростами существа — их щиты гнутся и вибрируют, отражая пули и осколки. Некоторые вбивают щиты в землю, создавая стену, за которой движутся другие.

— Мы фиксируем использование щитов — мощных, плотных, энергетически насыщенных. Они способны сдерживать огонь стрелкового оружия, — продолжает голос репортёра. — И именно это позволяет мутантам подойти ближе…

На переднем плане — спину обороняющегося бойца пронзает чёрный шип. Камера резко отдёргивается, но успевает зафиксировать, как из-за щитов вырываются уже другие — более подвижные, агрессивные, с перекрученными телами и горящими глазами.

— Когда расстояние сокращается, в бой идут мутанты ближнего боя. Они быстры, они сильны, и каждый из них, по сути, — живая машина смерти.

На фоне — взрыв. Один из мутантов поднимает руку, и в небо уходит столб льда. Другой — будто сжимает воздух, и перед ним воронка сбивает троих бойцов. Камера улавливает струи воды, режущие бетон, и языки пламени, вырывающиеся из распоротой земли.

— Все, что мы видели раньше — огонь, лёд, воздух, вода — применяется мутантами с ужасающей точностью. Это — организованное наступление.

Камера вздрагивает, репортёр прикрывается рукой от выброса пыли и грязи. Где-то на заднем плане — чёрная масса ползущих по земле кишок, перебрасывающих себя вперёд, как обрывки живых канатов.

— Мы остаёмся на месте. Мы продолжим передавать информацию, пока это возможно… — голос срывается. Камера дёргается, картинка замирает.

Эфир обрывается.

Макс

— Эксперименты над людьми? Они там вообще охренели⁈ — возмутился Кос, нарезая круги по комнате, где нас держали уже больше часа. Весь этот час мы следили за новостями — и мировыми, и «нашими».

Егоров куда-то умчался по срочным делам, но, разумеется, нас никто никуда не отпустил. Хотя бы поесть принесли — уже неплохо. Прямо сюда, в зал для брифингов. Уютный такой, с постапокалиптическим вайбом.

— А ты что хотел? — Сэм пожал плечами. — Любая слабость — сигнал. Накинуться, укусить, урвать кусок. Или хотя бы показаться «сильнее» на фоне чужой беды. Информационные войны, брат, это такое…

— Какие, к хренам, войны, когда у нас тут ТАКОЕ⁈ — не унимался Кос.

— Мы-то понимаем, — вступил я. — А вот большая часть мира — ещё нет. Для них это просто очередной «региональный кризис». Пока. Но очень скоро это будет их кризис. Всеобщий. Всемирный. Начинается с России — закончится везде.

— Это похоже на отвлекающий манёвр, — задумчиво сказал Сэм. — Привлечь внимание сюда, чтобы не заметили, как зараза пошла в другие точки. Думаю, Хаос уже запущен по планете. Просто его пока не видно.

— А ты, эксперт по времени, — я повернулся к Сэму, прищурившись. — Ничего нам не хочешь рассказать?

Первый шок от происходящего схлынул, и теперь настал момент. Время пытать Сэма. Мягко, конечно. Пока мягко. Что он там показал Егорову? Какие у него ещё сюрпризы припрятаны? Аспект времени, в конце концов. Не шутки. Элла, вон, такие штуки вытворяет, что обычным обладателям атрибутов и не снилось. А тут Сэм. Тоже, оказывается, «выдаёт».

— Макс, — он поднял руки в жесте обороны. — Это прозвучит по-уродски, я знаю. Но тебе нельзя этого знать.

Голос у него был ровным. Не оправдывающимся — скорее… уставшим.

— То, что я показал Егорову, должен знать только он. Он — один из ключевых элементов. От него многое зависит. Возможно — всё. Если ты узнаешь… если хоть кто-то ещё узнает, — он замолчал, подбирая слова, — тогда мы проиграем. Сразу.

— Ух, врезать бы тебе по твоей загадочной харе, — пробормотал Кос, остановившись и уставившись на Сэма. В голосе — не злость, скорее шок и раздражение. — Но… если всё так, как ты говоришь — ладно. Храни свои секретики. Потом хоть расскажешь?

— А смысл? — засмеялась Катя, облокотившись на спинку кресла. — Мы и сами всё увидим.

Она явно немного расслабилась. Всё-таки родители были живы, и это ощущалось даже по её голосу.