Эмуляция: Иллюзия Контроля - Егор Гориллс
Он поднял палец.
— А аниме? А манхва? А Ваха, в конце-то концов… В общем, будет чем занять время в пути. Образовательная программа от Коса. Добро пожаловать.
Так мы и просидели оставшееся время — просто болтая, скидывая напряжение и стараясь хотя бы на время не думать о глобальных катастрофах, барьерах, хаоситах и разрастающемся апокалипсисе.
Телевизор так и остался включённым, но никто уже не смотрел. Поток новостей превратился в фоновый шум. Теории заговора, обвинения России во всех смертных грехах, громкие заявления политиков и, конечно же, кадры распространения Хаоса. Стремительного. Беспощадного. Живого.
Но, справедливости ради, военным всё же удалось кое-где закрепиться. Подогнали тяжёлую технику, скоординировали артиллерию, и теперь каждый залп перемешивал хаоситов с грязью. Какими бы крутыми атрибутами те ни обладали — против гаубицы с кассетным зарядом не попрёшь.
Войска стягивались со всех сторон. Телеметрия показывала плотную линию обороны. Даже показалось, что ситуация стабилизируется. Что, может быть, мы победим. Что Хаос можно остановить.
Но это ощущение было ложным.
Я чувствовал это. Глубоко внутри. Словно само пространство нашёптывало: «Это иллюзия. Просто удобная картинка». Нам как будто специально показывали — вот, вы молодцы. Вы держите границу. Вот она — Зона заражения. Видимая. Чёткая. Очерченная чёрными, пульсирующими кишками, врывающимися в землю, как корни ядовитого дерева.
Но я-то знал.
Хаос уже повсюду.
Он не ограничен границами. Не держится на периметре. Он копится. Прячется. Вгрызается в мир, заражая изнутри. Скоро — очень скоро — начнут поступать экстренные сигналы из других стран. Другие континенты. Другие города. Паника. Крики. И отчаянные попытки понять, что происходит, когда уже слишком поздно.
Пастырь не остановится. Он не хочет разрушения — он хочет очищения. Он хочет стереть Систему и заменить её собственным порядком. Подчинением. Искажённой версией «спасения».
Интересно… если убивать хаоситов с атрибутами, будет ли активироваться интерфейс? Или он срабатывает только на «системных»? На тех, кого признала сама структура?
Ну что ж. Вот на Егорове и проверим, как это работает.
Хорошо бы только, чтобы он это пережил.
Время пролетело незаметно, и вот — в комнату закатили металлические тележки. Прямо как в морге. На каждой — наши вещи: броня, оружие, сумки. Всё аккуратно разложено, вычищено, даже немного отполировано. Видно было, что постарались.
Военные, что привезли всё это добро, были уже без химзащиты, но всё ещё с автоматами на плече. Привыкли, наверное, держать палец на спуске — мало ли кто мы такие на самом деле.
— Пора, — сказал я, вскакивая со стула. Подошёл к своей телеге, на которой в одиночестве лежал он — мой молот.
Металл под ним прогнулся и раскалился — тяжёлый, зараза. Площадь опоры маленькая, вес распределён неравномерно, но всё равно. Ощущение веса всегда приятно.
Под уважительные взгляды солдат я схватил его одной рукой и с лёгкостью прокрутил в воздухе. Оставил за собой шлейф огня — неяркого, но отчётливо пульсирующего.
— Понторез, — хмыкнула Катя, забирая свой байкерский прикид.
— А то, — заржал Кос, поднимая свой топор в воздух и вставая в пафосную позу. — Ну что, надерём хаоситам задницы?
— Еще как, — согласился я. — Еще как.
Глава 2
Аэропорт находился недалеко от города, и когда мы подлетали, вид с высоты птичьего полёта был… мрачным. Земля содрогалась от непрерывной канонады — артиллерия не жалела снарядов, месила всё, что подходило к периметру. Громыхало так, что казалось: сама земля пытается стряхнуть с себя заразу.
Они удерживали линию. Едва. Ценой тонны стали и километров вспаханной земли.
По последним сведениям, Пастырь затаился. После первой волны, в которой он слил кучу своих мутантов, началась тишина. Опасная тишина. Они ушли вглубь города — в жилые кварталы, в бетонные коробки, в лабиринты улиц. И теперь там происходило нечто… странное. Егоров говорил, что разведка теряет дроны пачками — либо сигнал глушится, либо техника просто не возвращается.
Он же рассказал, что сейчас в верхах идут жаркие споры — стоит ли просто стереть город с лица земли. Взорвать. Сравнять. Забыть.
Но, скорее всего, этого не будет. Ни наше руководство, ни «партнёры» с Запада не решаются. Слишком много крикунов, слишком много слов о «гуманности». Они до последнего будут отстаивать позицию, что возможно, внутри остались выжившие. И незаражённые.
Морально, конечно, оно вроде бы правильно.
А с точки зрения надвигающегося апокалипсиса — нифига.
По последним данным — в нескольких точках мутанты уже прорвали линию обороны. И если среди них были те самые бомбы — ближайшие города уже обречены. Тикающий таймер. Только никто не знает, на сколько он установлен.
Нужна эвакуация городов в тех направлениях, где были прорывы. Пастырь пополнит свою армию и пойдет дальше, захватывая все больше и больше территорий. Тут без вариантов.
Я поделился своими мыслями с Егоровым. Он лишь покачал головой. Медленно. Устало.
— Я знаю, — тихо сказал он. — Но убедить в этом начальство я уже не в силах. Нас отпустили только потому, что появился шанс — вакцина. И даже эта операция настолько засекречена, что по всей стране о ней знают… максимум десять человек. Пришлось за одно утро снять нескольких генералов, чтобы это провернуть.
Он замолчал, глядя в иллюминатор. Небо за ним было ровным, серым, спокойным — как будто не внизу, под облаками, шёл бой за выживание человечества.
А я смотрел вниз. Туда, где гремела артиллерия. Где земля разламывалась от взрывов. Где Хаос вгрызался в наш мир.
Егоров… Оказывается, он совсем не тот, кем казался.
Я-то думал — просто особист. Штампованный офицер. Максимум — координатор. А он — человек, который может снимать генералов и выходить на президента.
За один день.
С одним только намерением — дать нам шанс.
Интересно… кто же ты на самом деле, Дмитрий Егоров?
— Они ещё не до конца осознали, — сказал Сэм, глядя куда-то в серое небо за окном. — Но это нормально. Ещё пара городов — и тогда поймут. Поймут, что ни одного хаосита отпускать нельзя. Ни одного.
Он замолчал и уставился в иллюминатор. Как будто выдохнул лишнее. Как будто сказал всё.
— Ты сказал «А», говори и «Б», — не выдержал Кос. — Сколько у нас вообще есть времени? На всё. На Турнир. На вакцину. На спасение грёбаной планеты.
— Времени… — Сэм чуть склонил голову и хмыкнул, почти беззвучно. — Его нет.
Он развернулся к нам и впервые за долгое время посмотрел
