Бывший. (не)простой выбор императора-дракона - Мария Минц

— В любом случае, договор уже не важен, — выдохнул он, поднося мои руки к своим губам.

Сердце в моей груди бешено забилось, я почувствовала, как пересохли от волнения мои губы. Сейчас Матиас расскажет всё о своих чувствах. И тогда я, наконец, делаю свой выбор. Твёрдый и окончательный, чтобы раз и навсегда закрыть самый больной и терзающий меня вопрос.

— Мы действительно заключили договор с твоим отцом, — Матиас уронил голос до шёпота, — Но это никак не связано с моим желанием стать одной семьей. Я даже помню тот день, когда оно возникло у меня. Это было ровно год назад… если быть точным, год и один день назад. Именно поэтому я вчера был немного на взводе. Я хотел, чтобы день нашей свадьбы совпал с тем днем, когда я тебя увидел и понял, что нам суждено быть вместе.

Матиас положил мои руки себе на грудь, а свои опустил мне на талию и мягким движением придвинул меня к себе. Я охнула, нервно сглотнула, но поддалась. Наши лица оказались в такой близости друг от друга, что его дыхание обожгло кожу.

— Тогда твой отец искал магов, способных справиться с неизвестной болезнью, которая приключилась с вашим виноградом, — так же шёпотом продолжил Матиас, — И я, как один из самых способных учеников магической академии, заинтересовался этим случаем. Мне не удалось помочь, но в тот день я впервые обратил внимание на тебя. Ты была в простом белом сарафане, с перевязанной красной лентой волосами. Даже зная, что из этого винограда не выйдет ничего лучше жмыха на корм скоту, ты всё равно бережно ухаживала за ним. Поливала, подкармливала, подвязывала лозы и подрезала.

Я закусила нижнюю губу, чтобы не дать волю своим чувствам. Внутри бушевал ураган эмоций. Сомнений быть не может — Матиас точно видел меня год назад. Ведь тот самый сарафан, в котором я постоянно помогала отцу с виноградниками, в скором времени пришлось выбросить. Сестрёнка случайно перепачкала его в дёгте, который я так и не смогла отстирать.

— В тот день я заболел тобой, — улыбнулся краешком губ Матиас, — именно заболел, потому что ничего подобного я никогда не чувствовал к кому-либо. Но на тот момент я был всего лишь четвёртым сыном и пятым по старшинству в своём роде. Что я мог дать такой невероятной девушке, как ты? Поэтому у меня ушло время, чтобы не только стать тем, кто может стоять с тобой на одной ступени, но и чтобы понять, что без тебя я просто не могу жить.

Стоило только ему закончить, как губы Матиаса сразу же накрыли мои. Ураган, который захлестнул меня, превратился в самый настоящий шторм. Матиас не только развеял все мои сомнения, но и вдохнул в меня желание двигаться дальше.

Поэтому, я закрыла глаза и растворилась в его объятиях, наслаждаясь его поцелуем.

— Извини, что не рассказал тебе этого раньше, — со вздохом отстранившись, добавил Матиас, — а теперь, поехали, пока не опоздали.

Он снова открыл передо мной дверь и подал руку. Но на этот раз я уже не сомневалась.

Матиас забрался следом, захлопнул дверь, и карета покатилась по заснеженным улицам. Солнце весело блестело на сугробах, везде висели украшения к грядущему дню Зимнего Солнцестояния, которые радовали глаз и дарили ощущение надежды.

Той самой, что сейчас жила глубоко внутри меня.

Я попыталась разговорить Матиаса, чтобы он, наконец, рассказал мне, куда мы едем и какой у него план, но он только отмахивался. От меня не укрылось, что сразу после того, как мы сели в карету, его хорошее настроение будто ветром сдуло. Он снова сидел мрачный и угрюмый, кидая в окно недовольные, иногда даже свирепые взгляды.

Но я не придала этому особого значения. Подумала, что, быть может, дело в том, что он сильно волнуется. В конце концов, после того, что нам вчера устроил Антэро, сложно оставаться невозмутимым.

Вот только, чем ближе мы подъезжали к столице, тем сильнее меня терзало странное ощущение. Необъяснимое предчувствие какой-то неотвратимой беды, которая либо вот-вот должна произойти, либо уже произошла…

Я вертелась на месте, разглядывая в окно праздничные улицы столицы и людей, спешат по своим делам, но так и не могла понять, откуда взялось это чувство.

Однако, когда карета остановилась, когда я поняла куда мы приехали… мое предчувствие сменилось неподдельной и острой тревогой.

Глава 15

Обомлев, я, не отрываясь, смотрела на башни и шпили императорского дворца, величественно возносящиеся ввысь на фоне ярко-синего неба.

— Зачем мы приехали сюда? — в недоумении спросила я.

Матиас метнул на меня недовольный взгляд, и сердце болезненно сжалось. Почему в последнее время у меня всё чаще возникает чувство, будто что бы я не сказала или сделала — всё Матиаса не по душе и вызывает у него недовольство.

И это никак не вязалось с тем обходительным и любящим Матиасом, которым он был до того, как сели в карету. От этой двойственности у меня голова шла кругом, а неприятное давящее чувство становилось всё более напряженным.

— Потому что именно здесь мы и закроем вопрос со свадьбой, — кинул мне вскользь Матиас и выскочил из кареты.

Обошёл её, распахнул дверь с моей стороны и протянул руку.

Ситуация становилась всё более и более запутанной. Значит ли это, что Антэро поменял своё мнение по поводу нашей с Матиасом свадьбы?

Хотелось бы, вот только, Антэро никогда раньше не менял своих решений. Тем более, так стремительно… что же произошло за это время?

Может, на него так повлиял наш вчерашний разговор у виноградников?

— Ты выходишь или нет? — недовольно спросил Матиас.

Он достал из кармана пальто круглые золотые часы на цепочке, откинул крышку, взглянул на них и недовольно цыкнул.

— Наше время почти подошло. Я не хочу опоздать, как это было вчера.

— Да-да… — пробормотала я, поспешно ухватилась за его руку и вылезла.

Он хлопнул дверью так, что карета покачнулась и, цепко взяв меня за локоть, повёл, а, точнее, потащил во дворец.

— Матиас! — взмолилась я, задыхаясь от его скорости, — Пожалуйста, не так быстро!

Пусть на мне в этот раз было и не пышное подвенечное платье, а более простое, тёмно-синее, бежать в нём все еще было неудобно.

Стража на входе пропустила нас без единого вопроса, сразу же распахнув перед нами дверь. Войдя, а правильнее будет сказать, вбежав во дворец, я почувствовала, как меня рвут на части очень противоречивые ощущения.