Бывший. (не)простой выбор императора-дракона - Мария Минц

— Каролина…

— Я согласна! — не дав ему закончить, выпалила я и едва не потеряла сознание от счастья, увидев бесконечную радость, вспыхнувшую в его глазах.

Он бережно надел кольцо мне на палец и, не успела я опомниться, как он тут же подхватил меня на руки и закружил на месте.

— Ты всё для меня, — прошептал он мне на ухо, — я тебя никогда не отпущу!

* * *

День Зимнего Солнцестояния

Огромный зал был залит светом тысячи свечей. В воздухе витали цветочные изысканные ароматы дамских духов, мужских одеколонов. К ним примешивался и свечной дым, но это не портило атмосферу, а лишь делало её более домашней.

В центре зала высилась гигантская ёлка, украшенная хрустальными шарами, лентами, бусами и бантами. У ёлки стоял священник. К нему тянулся, пересекая зал, красный ковёр, по обе стороны которого стояли многочисленные гости. У меня даже слегка зарябило в глазах от многоцветья нарядов и блеска украшений…

На мгновение я мысленно перенеслась в тот самый день, когда мы с Матиасом стояли на пороге этого зала, и вздрогнула от болезненных воспоминаний.

Нет. Сейчас всё по-другому. И всё, что связано с Матиасом, Паулиной и прочими, должно остаться там, где им и полагается — в прошлом.

— Ты готова, дочка? — ласково спросил меня отец. Он стоял рядом, румяный, жизнерадостный, в новом костюме. К моей радости папа излучал счастье, и было понятно, почему. Антэро полностью избавил от проклятья нашу семью, и виноградники быстро пошли на поправку. Эта новость облетела всю империю, и нас засыпали заказами те, кто так соскучился по нашему знаменитому вину Алиготе Бьянко.

По другую сторону от меня стояла сияющая Аурелия в пышном светло-салатовом платье.

Я глубоко вздохнула и кивнула.

Мы зашагали по красной дорожке. Я держала сестру и отца под руки, и с каждым шагом чувствовала, как жизнь словно озаряется солнечным светом. Лучи солнца, пробивающиеся сквозь разноцветные витражи, играли на длинной белой юбке моего подвенечного платья, и казалось, будто по ней рассыпали целую горсть самоцветов.

Я специально настояла на том, чтобы мое платье не было вычурным. Так что из украшений на нём была только белая вышивка на широком поясе, изображающая виноградную лозу, и серебряная брошь в виде виноградного листочка, приколотая к воротнику.

Волосы я собрала в высокий пучок, на который накинула полупрозрачную фату.

Около священника уже стоял Антэро, и у меня захватило дух, когда я увидела его. В чёрном, расшитом серебром, костюме он смотрелся сногсшибательно и величественно. От его статной фигуры веяло безоговорочной властью и могуществом.

Неужели это действительно произойдёт? Неужели мы наконец-то поженимся?

Невероятная, просто огромная радость нахлынула на меня. Антэро протянул мне руку, и отец с сестрой, почтительно склонившись, отступили на шаг, разжимая руки, чтобы я могла подойти к любимому.

— Мне не верится… — прошептала я, когда он поднял мою фату и бережно накрыл мои ладони своими, — наверное, это сон…

Антэро усмехнулся и притянул меня к себе.

— В таком случае, — выдохнул он мне на ухо, — я сделаю так, чтобы он никогда не заканчивался.

Эпилог

Год спустя

— Поверить не могу! — потрясённо сказал Антэро, склонившись надо мной, — просто не верится!

Я откинулась на подушки, разгорячённая, ужасно уставшая, но сияющая от заливающего меня счастья.

— А уже пора бы привыкнуть к этой мысли, — шутливо проворчала я, любуясь двумя крохотными детскими мордашками, выглядывающими из мягких пелёнок, в которые дети были завёрнуты, — нам же доктор Аугуст сказал об этом ещё в первый месяц беременности!

— Да, — хмыкнул Винтер, — но я до сих пор не могу привыкнуть к мысли, что у нас целых три ребёнка!

И прижался губами к затылку третьего малыша, которого держал сам.

В его огромных мощных руках наш сыночек выглядел ещё более крохотным и хрупким, но я была уверена: все наши дети вырастут здоровыми и сильными, и сделают всё для процветания нашей страны.

— Два мальчика и девочка… — мечтательно произнесла я, гладя малышей по головкам, — представляю, какой шум они будут устраивать! Я уверена, что мальчики точно пойдут в тебя, а ты в детстве явно был шебутным.

— О да, — усмехнулся Антэро, и его глаза заволокло туманом воспоминаний, — няньки от меня готовы были на край мира убежать. А уж когда я перекидываться в дракона научился и начал летать…

Я улыбнулась ему. Он улыбнулся в ответ и осторожно присел рядом со мной и детьми, бережно передав мне сынишку.

— В одном я уверен, — тихо проговорил он, нежно целуя меня в висок. Я благодарно прижалась к нему щекой, а малыши заёрзали, недовольно покряхтывая, — это будут самые счастливые дети во всём мире. Ведь у них такая невероятная, самая лучшая и красивая мама…

— …И самый лучший в мире отец, — подхватила я, и наши с Антэро губы слились в поцелуе.

— Я люблю тебя, — одновременно проговорили мы и тихо засмеялись от уютного счастья, окутавшего нас.

Конец