Кто убил Кристель? - Тамара Ключинина

— Мог, Крис, — тяжело вздохнула я, стараясь скрыть свои истинные чувства, — к сожалению, я полагаю, что это правда, и он действительно был как-то связан с контрабандистами…

В этот момент в глубине души я вспоминала тот день, когда мне пришлось убить его на пляже. Тогда я попрощалась с тем профессором Ирвисом, который зажег во мне исследовательский огонь, который вдохновлял меня на новые открытия, который верил в мои способности. И слезы сами покатились по моим щекам.

«Прости, мой дорогой наставник, — мысленно обратилась я к его образу на экране, — Прости за то, что пришлось увидеть тебя таким. За то, что узнала, что человек, которому я доверяла и которым восхищалась, оказался способен на столь низкие поступки. Но я всегда буду благодарна тебе за все хорошее, что ты дал мне. За те знания, за ту страсть к науке, которую ты вложил в мое сердце. Тот человек умер для меня тогда на пляже… И пусть в моей памяти навсегда останутся воспоминания о настоящем наставнике и исследователе, о том профессоре Ирвисе, который научил меня любить магию и артефакторику, а не об этом незнакомом мне человеке, торгующим артефактами в сговоре с преступниками, которого нужно было остановить».

Кристель, не подозревая о моем мысленном монологе, продолжала нежно гладить меня по руке, поддерживая в эту трудную минуту. А я просто молча плакала и благодарила судьбу за то, что смогла изменить хотя бы эту часть будущего, ведь вчера, когда я придумывала свой план по спасению сестры, дольше всего я размышляла о том, что мы с сестрой наталкивались на мистера Ирвиса несколько дней подряд в разное время и разных частях города, но каждый раз эти встречи заканчивались чьей-то смертью, а потому передо мной встал нелегкий выбор, и эту моральную дилемму я обдумывала с холодной головой и тяжелым сердцем. В конце концов, я решила, что для всех и для него, в том числе, будет лучше всего, если я, знавшая во сколько и где он будет как договариваться о встрече, так и проворачивать свою сомнительную сделку, передам эти сведения в полицию.

Кристель, заметив, что я немного успокоилась, решила сменить тему:

— Может, посмотрим что-нибудь веселое? У меня есть на примете несколько вариантов, которые ты еще не видела. Я благодарно улыбнулась сестре, чувствуя, как ее забота согревает мое сердце.

— Отличная идея, — с улыбкой ответила я, стараясь, чтобы мой голос звучал естественно, — давай ты выберешь на свой вкус, и мы вместе посмотрим.

Пока она выбирала, что же нам посмотреть, я украдкой взглянула на экран маговизора, где продолжали обсуждать арест мистера Ирвиса. Репортаж уже сменился другим сюжетом, но в моей голове все еще звучали слова диктора.

«Я все сделала правильно, — пришла к выводу я, устраиваясь поудобнее рядом с сестрой, — пусть лучше он получит по заслугам сейчас, чем продолжит свою преступную деятельность. И пусть в моей памяти он останется тем, кем когда-то был для меня — великим ученым и талантливым наставником». Ведь в моем прошлом будущем его все равно поймали и осудили, вот только за эти годы у него накопилось столько преступных операций, что даже научные заслуги не смогли смягчить решение суда, и в конечном итоге его приговорили к лишению магии и рудникам, что для мага такого уровня намного хуже смерти…

Кристель, словно почувствовав мое напряжение, придвинулась ближе и положила голову мне на плечо.

— Знаешь, — тихо сказала она, — я рада, что ты есть у меня, и помни, что я всегда рядом и я тебя люблю!

— Я тоже очень тебя люблю, Крис, — я обняла сестру, вдыхая такой знакомый аромат ее волос, — и ты даже не представляешь, как для меня важны эти твои слова.

* * *

Мы с Кристель сидели перед маговизором, погруженные в просмотр какой-то забавной трансляции, которую она так долго выбирала, тщательно перебирая все варианты, когда резкий звонок входной двери заставил нас обеих вздрогнуть, невольно подскочив на месте. Экран отразил наши удивленные лица, прежде чем я, пожав плечами и стараясь скрыть свое беспокойство, направилась к двери, медленно ступая по полу.

За порогом стоял Питер Томсон, студент третьего курса магической академии в этом времени, и мой единственный близкий человек в том будущем, которое уже никогда для меня не наступит, поэтому, увидев его, я задержала дыхание, чувствуя, как мое сердце замирает, словно пойманная птица в клетке. Его обычно уверенное лицо сейчас выглядело невероятно напряженным, будто он только что прошел через какое-то серьезное испытание, а в руках он держал небольшой букет нежно-розовых лилий, источающих тонкий, чарующий аромат.

— Привет, Элис, — его голос звучал непривычно серьезно, почти торжественно, будто он готовился к важному выступлению, — можно войти?

Я отступила в сторону, пропуская его, стараясь сохранять спокойствие, и тут же услышала, как моя сестра, привлеченная шумом и инстинктивно почувствовав что-то необычное, выходит из гостиной.

— Питер! Какими судьбами? Какие прекрасные цветы! — ее голос звучал радостно, почти восторженно, а я заметила, как он слегка побледнел, словно его застали врасплох.

— Эти цветы… они для Кристель, верно? — спросила я, стараясь звучать непринужденно, хотя внутри все трепетало от нехорошего предчувствия, медленно разливающегося по венам холодным огнем.

Неужели в этой новой реальности он решился признаться ей в любви? Мысленно я начала прощаться со своим лучшим другом, который сейчас начнет встречаться с Крис, а значит, мы с ним никогда не станем близкими друг другу людьми. Я была одновременно рада за него и испытывала почти физическую боль от мгновенного осознания потери того единственного человека, кто все эти годы поддерживал меня, понимая без слов все, что было у меня на душе, словно читая мои мысли.

— На самом деле… — он перевел взгляд на меня, и в его глазах мелькнуло что-то, чего я раньше не замечала, — Элис, ответь только честно, пожалуйста, ты когда-нибудь слышала о таком артефакте, как хроноскоп?

Мне послышалось?. Как это возможно? Это название мы придумали с ним вдвоем почти двадцать лет тому вперед в одну из бессонных ночей, когда запас кофе уже закончился, а мозговой штурм над артефактом еще продолжался, превращая реальность в полусонный бред и калейдоскоп идей.

— Хроноскоп… это что-то из теоретической магии, кажется, — ответила я, стараясь говорить спокойно и невозмутимо, тщательно подбирая каждое слово, хотя внутри все кричало о