Хроники 302 отдела: Эффект кукловода - Алексей Небоходов

Варвара внимательно записывала каждое слово Дмитрия, время от времени кивая и бросая быстрые взгляды на Виталия, который молча подтверждал услышанное. Закончив запись, она едва заметно улыбнулась, выражая удовлетворение:

– Прекрасная работа, Дмитрий. Полученная информация – настоящая находка. Теперь у нас есть не только место и время встречи, но и полное представление о механизме переноса. Это серьёзный успех, во многом благодаря твоей выдержке и профессионализму.

Виталий оторвался от окна, подошёл ближе и дружески похлопал Дмитрия по плечу, искренне похвалив:

– Да, дружище, должен признать, ты сыграл великолепно. В какой-то момент я и сам поверил, что вижу отчаявшегося человека, хватающегося за последний шанс. Это высший пилотаж актёрского мастерства.

Дмитрий слегка улыбнулся, смущённый и польщённый похвалой, и негромко ответил, признавая свои трудности:

– Спасибо, Виталий. Но скажу честно, это была одна из сложнейших задач за всю мою карьеру. Я действительно испытывал дискомфорт, балансируя между отчаянием и надеждой. Эмоционально это давило сильнее, чем я ожидал. Важно было не сорваться и не переиграть, просто довериться подготовке и интуиции.

Варвара внимательно выслушала коллегу, прекрасно понимая его чувства, и поддерживающе сказала:

– Именно поэтому мы поручили эту задачу тебе. Ты справился превосходно. Сейчас важно отдохнуть и подготовиться к финалу. Завтра всё решится, и мы должны быть готовы на сто процентов.

Она выдержала короткую паузу, затем посмотрела на обоих коллег и продолжила чуть строже и официальнее:

– Итак, последние инструкции. Дмитрий, завтра ты должен прибыть на место заранее, минимум за двадцать минут. Связь будет по прежнему каналу, но крайне осторожно и скрытно. Мы будем контролировать ситуацию на расстоянии, но инициатива и ответственность полностью твоя. Внутри здания следуй всем указаниям Евгения и его людей. Внимательно фиксируй любые детали: оборудование, людей, обстановку. Не забывай про кодовую фразу на экстренный случай. И главное – береги себя. Твоя безопасность для нас приоритетна.

Дмитрий уверенно кивнул, вновь собравшись и демонстрируя профессионализм:

– Всё понял, Варвара. Сделаю ровно так, как ты сказала. Завтра, за двадцать минут до встречи, полная осторожность и внимательность к деталям. Я вас не подведу и буду информировать о каждом шаге.

Виталий одобрительно улыбнулся и произнёс чуть мягче, сохраняя серьёзность момента:

– Не сомневайся, Дмитрий, мы каждую секунду будем на связи. Сейчас нам всем нужно набраться сил. Завтра решающий день, и благодаря твоим усилиям мы уже на полпути к победе.

Варвара аккуратно собрала бумаги, медленно поднялась и уверенно подвела итог:

– Что ж, на сегодня всё. Отправляемся по домам отдыхать. Завтра предстоит длинный и сложный день, но я верю в каждого из вас. Мы хорошо подготовились и обязательно доведём это дело до конца.

Глава 8

Пётр долго сидел в тишине своей однокомнатной квартиры, всматриваясь в полумрак, где настольная лампа с трудом сопротивлялась надвигающемуся вечеру. На журнальном столике лежали папки, подложенные под пепельницу, словно он и вправду собирался их читать. Но уже полчаса страницы оставались нетронутыми. Мысли снова и снова возвращались к Маше – девушке, незаметно поселившейся в его сознании и решительно отказывающейся его покидать.

С того самого дня, когда увидел её впервые – тихую, отрешённую, с ускользающим выражением лица, будто наблюдающую за всем из иного времени, – в нём что-то необратимо изменилось. Тогда ему казалось, что он просто обязан держать её под контролем, как важного свидетеля. Теперь всё стало иначе. Каждый её взгляд, случайное касание, неуверенный поворот головы оставляли в нём след – тонкий и болезненный.

Пётр поднялся, нервно прошёлся по комнате и вновь сел в кресло. Помедлив, потянулся к телефону. Поднёс трубку к уху, замер и снова опустил её, словно борясь с самим собой. Наконец, пересилив нерешительность, он набрал номер. Услышав голос Маши – живой, чуть удивлённый, – Пётр почувствовал, как напряжение в груди отпустило, и облегчённо выдохнул:

– Маш, приезжай ко мне сегодня. Есть кое-что, что хотелось бы обсудить, – последние слова прозвучали неубедительно даже для него.

Она помолчала, но не спросила, о чём идёт речь.

– Хорошо. Буду через полчаса.

Он положил трубку, чувствуя, как в груди глухо стукнуло.

Когда раздался звонок в дверь, Курносов вздрогнул и поспешил в коридор. Напряжение усиливалось с каждым шагом. Открыв дверь, он постарался выглядеть спокойным, но лицо его выдавало волнение. На пороге стояла Маша – слегка насмешливая, с тёплым взглядом, будто заранее знала, кого встретит – не строгого следователя, а растерянного и уязвимого мужчину.

– Проходи, – произнёс он и понял, что голос выдал его. Слишком мягко и неуверенно.

Маша вошла, сняла пальто и осмотрелась. Простая и аккуратная квартира была почти по-холостяцки аскетичной. Только чайник на плите, два стакана на столе и печенье, выложенное на блюдце с педантичной симметрией, говорили о его неловких попытках сделать вечер менее официальным.

– Ты готовился, – сдерживая улыбку, заметила она. – Даже печенье купил.

Он смутился.

– Подумал, тебе захочется… чаю.

– Чаю? – переспросила она, садясь за стол. – Конечно, особенно если с допросом.

Курносов сел напротив и молча налил чай – сперва ей, затем себе, аккуратно поставив чайник обратно. Он чувствовал себя так, будто сидел не дома, а на минном поле.

– Ты ведь позвал меня не из-за дела, правда?

Он не поднял глаз, помешал ложкой давно заваренный чай, отпил и лишь после этого ответил:

– Наверное, не только из-за дела.

– Я так и подумала, – сказала Маша с лёгкой улыбкой. – Знаешь, сейчас ты похож на школьника, который пригласил девочку на прогулку и не знает, что сказать.

– Это не похоже на меня?

– Очень даже похоже. Ты привык держать всё под контролем. Даже собственные чувства.

Её слова будто раздели его. Он впервые за вечер по-настоящему взглянул на Машу – внимательно, глубоко. В её глазах он увидел не насмешку, а понимание – тёплое и спокойное. За этим следовало то, чего он боялся больше всего: принятие, безоговорочное и тихое. И ещё – нечто новое, тревожное в своей ясности: тепло, способное разрушить привычные защиты.

– А если я скажу, что мне страшно?

Она чуть приподняла бровь:

– Тебе? Следователю КГБ? Не поверю.

– Не следователю, – тихо произнёс он. – Человеку. Мужчине, забывшему, каково это – ждать звонка, прокручивать в голове образ, спрашивать себя, что ты подумаешь, если он возьмёт тебя за руку или поцелует.

Повисла пауза. Маша молчала, и Курносов почти пожалел о сказанном, хотя понимал, что слова были необходимы.

– Странно, – проговорила она, не отводя