Винтик для Смерти - Денис Нивакшонов

Он говорил спокойно, методично, как инженер, объясняющий поломку механизма. В его словах не было ни безумия, ни фанатизма. Была лишь леденящая душу уверенность.

— Что ты имеешь в виду под «латать»? — прошептал Игорь.

Димка посмотрел на него, и в его глазах мелькнуло что-то похожее на жалость.

— Ты видел, что случилось с дядей Колей? Ты думаешь, это случайность? Он должен был утонуть неделю назад в речке. Но его кто-то откачал. Нарушил порядок. И дисбаланс, что он создал… его нужно было компенсировать. Небольшая коррекция. И равновесие восстановлено.

Игорь отступил на шаг, натыкаясь на стопку старых журналов. Сердце бешено колотилось.

— Это… это был ты? Ты это сделал?

— Я? — Димка слабо улыбнулся, и шрам на его лице изогнулся, как ядовитая змея. — Нет, Игорь. Я лишь… регистрирую помехи. А исправляет их сама Система. Законы физики, вероятности, случайности… называй как хочешь. Я лишь понимаю их лучше других. А ты… — он сделал шаг вперёд, — ты, я смотрю, их чувствуешь. Это интересно.

В его тоне прозвучала неподдельная научная заинтересованность, от которой стало ещё страшнее.

— Я ничего не чувствую, — резко сказал Игорь, пятясь к выходу. — Я… мне пора.

Димка не стал его удерживать. Он лишь кивнул.

— Конечно. Иди. Отдохни. Ты ведь видел только начало. Скоро будет больше. Намного больше. Дыры рвутся по швам.

Игорь выскочил из вагончика, жадно глотая холодный воздух. Он был почти уверен, что сошёл с ума. Потому что альтернатива — что с ума сошел не он, а весь мир вокруг, — была невыносима.

Он шёл домой, и ему повсюду чудились эти «дыры» — в треснувшем асфальте, в разбитом окне подвала, в пустых глазницах заброшенного детского сада.

А в кармане куртки лежал маленький, ничем не примечательный винтик, который он, сам не зная зачем, стащил со стола Димки. Он был холодным на ощупь, но казался живым.

Первое звено

Винтик из вагончика Димки лежал на тумбочке. Игорь не знал, зачем он его взял. Сувенир на память о безумии? Талисман? Он был просто куском железа, холодным на ощупь.

Безумие… Эта мысль была единственным спасительным якорем. Если он сходит с ума, значит, всё это ненастоящее. Значит, дядя Коля просто неудачно упал, а Димка просто стал странным типом после травмы. Но якорь держал плохо. Слишком уж реальными были эти видения. Слишком уж точным оказалось предсказание.

Он больше не мог просто лежать. Страх сменился навязчивым, почти параноидальным ожиданием. Он стал ловить себя на том, что вглядывается в лица прохожих, ища на них признаки того самого мерцания. Он стал прислушиваться к внутренним ощущениям, пытаясь уловить тот самый медный привкус или внезапную боль в старых травмах.

Его старый перелом таза ныл от сырости. Голова временами кружилась. Он списывал это на нервы.

На пятый день после разговора с Димкой он пошёл в единственный работающий магазин за хлебом. Очередь была недлинной, но двигалась медленно. Кассирша с лицом, как помидор, орала на кого-то по телефону, не спеша пробивая товары.

Игорь стоял, уставившись в спину впереди стоящей женщины, и думал о том, что сходит с ума. И вдруг…

Он почувствовал это раньше, чем увидел. Сначала — лёгкое головокружение. Потом — тупая, знакомая боль в тазу, будто кость снова треснула. Он застонал и схватился за прилавок, чтобы не упасть.

— Парень, ты чего? Тебе плохо? — обернулась женщина, которую он разглядывал. Молодая, лет двадцати пяти, с усталым, но добрым лицом. На руках у неё сидела маленькая девочка, лет трёх, с двумя косичками-хвостиками.

Игорь поднял глаза. И увидел.

Воздух вокруг неё и ребёнка плыл. Искажался, как над раскалённым асфальтом. А сквозь эту дымку проступал жуткий, на мгновение мелькнувший образ: женщина лежит на асфальте, её голова неестественно запрокинута, а из-под неё растекается лужа. А рядом, в метре, валяется маленькая розовая туфелька.

Видение длилось долю секунды. Но его было достаточно.

Медный привкус заполнил рот. Игоря затрясло.

— Вам вызвать врача? — женщина смотрела на него с искренней тревогой.

«Она добрая», — промелькнуло в голове у Игоря. «Она спросила, плохо ли мне».

— Уходите, — просипел он, с трудом разжимая челюсти.

— Что?

— Уходите отсюда! Сейчас же! — его голос сорвался на крик. Люди в очереди обернулись. Кассирша бросила трубку.

Женщина с испугом отшатнулась, прижимая к себе ребенка.

— Да вы больной…

— УБЕЙТЕСЬ! — завопил Игорь, уже не контролируя себя. Паника, животный ужас перед тем, что он видел, вырвались наружу.

Испуг на лице женщины сменился оскорблением и страхом. Она резко развернулась и, прижимая дочь, почти побежала к выходу, бросив свою полупустую корзину.

Игорь стоял, тяжело дыша, опираясь о прилавок. На него смотрели как на сумасшедшего. Кассирша что-то кричала, тыча в него пальцем. Он ничего не слышал. В ушах звенело.

Он выскочил на улицу. Женщина уже сажала ребёнка в старый запорожец, припаркованный у тротуара. Она торопилась, бросала на него испуганные взгляды.

Игорь отпрянул назад, в подъезд, и стал наблюдать, сердце колотилось, как молот.

Машина завелась. Женщина посмотрела по сторонам, дала задний ход, чтобы выехать с узкой парковки. Она была явно нервная, дёрганая из-за его криков.

В этот момент из-за угла, не сбавляя скорости, вырулил грузовик-самосвал, везущий песок с карьера. Он пронёсся в сантиметрах от бампера запорожца.

Женщина резко дёрнула руль и нажала на тормоз. Запорожец дёрнулся и заглох.

Грузовик, не заметив ничего, умчался дальше.

Тишина. Женщина сидела за рулём, опустив голову на руки. Видно было, как она дрожит. Ребёнок на заднем сиденье начал плакать.

Никакой крови. Никакой лужи. Никакой розовой туфельки.

Игорь медленно выдохнул. Сжатые в кулаки пальцы разжались. Он сделал это. Он предотвратил это. Он не дал этому случиться.

Он спас её.

Чувство облегчения было таким сильным, что он готов был рыдать. Он не сумасшедший. Его дар реален. И его можно использовать во благо.

Он вышел из подъезда, чувствуя странную эйфорию, смешанную с остатками адреналина. Он посмотрел на женщину. Она заводила машину, всё ещё в явном потрясении.

Их взгляды встретились. В её глазах не было благодарности. Там был чистый, неподдельный страх. Страх перед ним. Психом, который закричал на неё в магазине и который теперь смотрит на неё из подъезда.

Она резко дёрнула с места и уехала.

Игорь остался один. Эйфория стала понемногу угасать, сменяясь пустотой и холодком. Он повернулся, чтобы идти домой.

И замер.

На противоположной