Башня Авалона - Майк Омер
Я отодвигаюсь:
– Очень милое предложение. Но я уверена, что все наладится. У меня никогда не было проблем учиться по книгам.
Тарквин наклоняется ближе и поджимает губы:
– Здесь и правда можно растеряться, особенно если ты из другого теста. Но, похоже, у тебя есть какой-то скрытый потенциал, и я помогу его раскрыть. Могу позаниматься с тобой у себя в комнате. У меня есть наследная комната в Башне Зеленого Рыцаря…
Его рука касается моей.
– Да вы счастливчик, – ровным тоном произношу я.
– Просто скажи ему, что ты думаешь, Ния, – рявкает Серана. – Давай я покажу, как это делается…
Она наклоняется и с силой вонзает нож в стол между мной и Тарквином. Лезвие входит в дубовую древесину на полдюйма и раскачивается туда-сюда.
– Ей ни хрена не интересно, Тарквин, – продолжает Серана. – Она не собирается спать с тобой в обмен на услуги.
Тарквин таращится на нее:
– Намекаешь, что я просил об этом?.. Я просто проявил благородство. Мы все слышали, что она кричала на воображаемых людей. Поэтому я решил протянуть ей руку помощи. – Он поворачивается ко мне, прищурив зеленые глаза. – Но ты явно не заинтересована в помощи джентльмена. – Его челюсть двигается. – Удачи с другими мужчинами, если считаешь, что я недостаточно хорош. Ты правда думала, что я пытался соблазнить тебя? У меня есть варианты гораздо лучше, чем та, кто работает в магазине.
Парень рядом с ним подается вперед:
– Она – отстойник. Это рифмованный лондонский сленг, понимаешь? Выгребная ямка. Рифмуется с янки.
– Отстойник, – язвительно повторяет Тарквин, резко встает, швыряет салфетку и выходит из-за стола. Его приятель моргает и медленно озирается по сторонам, словно не зная, как реагировать. Затем тоже встает и спешит следом.
Так. Теперь Тарквин ненавидит меня. Как же я теперь усну?
– Значит, это те самые Пендрагоны, о которых говорила Вивиан… Она надеется, что они меня быстро прикончат.
– Так и сказала? – спрашивает Тана.
– Все они полные придурки. – Серана сердито смотрит вслед уходящим. – Тарквин и большинство с золотыми торками – кучка невыносимых уродов, но здесь от них никуда не деться. Как и от Вивиан. На самом деле Тарквин и ему подобные не заслуживают даже бороться за золото. Просто те, кто отвечает за Башню Авалона, стараются ублажить семейку Пендрагонов. Пендрагоны думают, что они правят Камелотом.
– Но они – прирожденная посредственность, – со вздохом заключает Тана.
Я приподнимаю бровь:
– Ты увидела это в своих картах или где-то еще?
– Нет, – Тана пожимает плечами. – Просто они полные придурки.
Серана оглядывает меня и хмурится:
– Ну и видок у тебя… Доедай. Нужно подобрать тебе подходящую для фейри одежду.
Глава 9
Серана ведет меня лабиринтами смежных залов, звук шагов отдается эхом. Башня Авалона даже больше, чем я думала, и трудно проследить, где мы сейчас. Ноги Сераны гораздо длиннее моих. Я с трудом поспеваю за ней, пока мы поднимаемся на четыре пролета по винтовой лестнице. На верхнем этаже над головами простираются ребристые своды. Ромбовидные окна выходят во внутренний двор, где среди высокой травы и яблонь растут полевые цветы.
Я оборачиваюсь к картинам на стене. В основном это портреты, хотя на некоторых изображены древние битвы или таинственные замки. От одного из портретов по коже бегут мурашки. Высокий мужчина-фейри в черном пронзает мечом обнаженную женщину; на траве у его ног – трупы других женщин. Я смотрю на него, затаив дыхание. На голове мужчины темная корона с шипами, на губах играет жестокая улыбка.
– Неожиданный выбор для украшения интерьера…
Серана поворачивается ко мне:
– А, это гребаный садист Мордред Цареубийца. Злобный фейри, жил тысячи лет назад. Тот, про кого говорил Тарквин. Он убил Артура. В те времена фейри обладали настоящей первобытной магией. Даже такие извращенцы, как этот. Однажды ночью он вломился сюда и убил короля Артура и еще сотни невинных людей. Сейчас его нет в живых, но угадай, кто сын этого ублюдка?
Я проницательно смотрю на нее:
– Оберон?
– Точно. Они происходят от королевы Морганы. Якобы потомки Дома Морганы – Оберон и его сын, принц – сожгут Камелот дотла. Будем надеяться, что это пророчество ошибочно.
Я отвожу взгляд от пугающего изображения. На башню ведет еще как минимум одна лестница. Я хриплю и задыхаюсь.
– Что ты думаешь о Вивиан? – спрашиваю, еле переводя дух. – Боюсь, я нажила в ее лице врага…
Серана оглядывается:
– Серебряная королева? Думаю, иметь такого врага реально страшно. Та еще штучка, понимаешь?
– Супер.
– На твоем месте я бы всячески старалась ее избегать. Хотя в любом случае ты скоро с ней встретишься. Она ведет тренировки по рукопашному бою. Но есть и много других занятий. Ты пропустила всего несколько недель.
– Это надолго? – хриплю я.
– Подготовка агентов? Раньше она занимала год, потом шел Отбор. И год или два на специализацию.
У меня замирает сердце:
– Год?
Я не могу оставить маму одну на целый год. Или могу?
– Понимаю, – Серана вздыхает. – Короткий срок, да? А сейчас ситуация еще хуже. Мы потеряли много агентов на заданиях, поэтому допускать к миссии хотят всего через шесть месяцев. Вряд ли мы подготовимся за такое время, но именно тогда нас будут тестировать…
Голова идет кру́гом. Не представляю, как я пройду Отбор. Да и мама расстроится, если я не вернусь. Но кому я нужна больше – своей взрослой матери или беглецам, за которыми охотится король-маньяк?
У меня еще миллион вопросов:
– Серана, Тарквин сказал, его семья готовила его к этому с самого рождения…
– Тарквин – отъявленный придурок. – Ее слова разносятся по каменной лестнице.
Прямо в точку.
– Конечно, но для меня дико, что он вырос среди всего этого. Учился сражаться с фейри еще до того, как остальной мир узнал о них… И само это место… Как давно оно здесь?
Серана поворачивается ко мне:
– Много лет. Еще с римского вторжения. Слышала когда-нибудь о Девятом легионе?
Я хмурюсь:
– Без понятия, еще не читала про римское вторжение.
– Целый легион исчез в Британии неподалеку от Шотландии. Фейри устроили на него засаду среди деревьев и камней. Некоторые легионеры попали в плен и были доставлены в Авалон работать на благо королевы Морганы. Уцелели немногие. Они поставили перед собой цель понять, кто такие фейри, и вернуть своих друзей.
Я прикасаюсь к каменным стенам и думаю о верных солдатах, которые пытались спасти друзей более
