Сезон дождей и монстров в Кванджингу - Сонхи Ким

Ключ к моей судьбе, который я отдал небу,

Он снова в моих руках…

V ft. Jin – It’s Definitely You

Эпилог

Проснувшись рано утром, Мингю какое-то время просто валялся в постели, чего практически никогда не разрешал себе, привыкнув соблюдать режим. Но кто бы мог упрекнуть его в желании расслабиться после всего, что случилось?

С ночи в дворцовом комплексе прошла неделя. Мингю, конечно, прошёл медосмотр, как и остальные ребята из Управления, которые были там и выжили. Его ранения оказались не такими серьёзными, как он думал, – наверняка помогла новая сила, – и он успел принять участие в ритуале прощания с погибшими менталистами и ликвидаторами.

Дохён чувствовал себя хуже, и Пак Сонхун отказался выпускать его из палаты, пригрозив поставить капельницу со снотворным. Дохён долго и изощрённо пытался переубедить его, но терапевт был непреклонен. Как и Юнхо, отдавший строгий приказ пройти лечение, причём с использованием мощных исцеляющих артефактов, которые изрядно сокращали срок выздоровления. Мингю, успевший проштудировать Реестр за время вынужденного безделья, с изумлением понял, что к питательному раствору в капельнице терапевт добавляет яшмовый сок огэк [84], а то и что-то ещё.

Сам Юнхо уделил своему здоровью преступно мало внимания, занятый тем, что улаживал многочисленные проблемы. Пока непрерывно ворчавший терапевт осматривал его и проводил процедуры, Юнхо вёл переговоры по телефону и видеосвязи. Мингю, сидевший на соседней койке, нерешительно посоветовал повременить со всем этим, пока Юнхо не придёт в себя, но шеф отмахнулся и продолжил разруливать ситуацию.

Дохёну пришлось, пожалуй, хуже остальных: его изрядно потрепали тэса, а потом едва не добила схватка с имуги. У него хватило сил, чтобы позвонить Соён и уверенно сказать, что всё в порядке, – а потом он буквально вырубился. Мингю это видел и встревожился, но терапевт взмахом руки приказал ему сидеть и не мешать.

– В первый раз, что ли? – небрежно заметил он, набирая в шприц лекарство из ампулы.

Телефон Дохёна, упавший на пол, звякнул: пришло сообщение. Пак Сонхун подхватил его, ловко и привычно разблокировал отпечатком пальца Дохёна и передал Мингю не глядя. Мингю сомневался, что напарник обрадовался бы, что его личную переписку читают чужие, но заметил имя абонента и открыл сообщение.

«Прогнала оборотня. Твоя сестра в безопасности», – писала Дасом. Мингю испытал облегчение.

Почти сразу пришло второе сообщение. «Он обещал убить моего ребёнка. У меня не было выбора. Прости».

Мингю удивился: Дасом никогда не упоминала, что у неё есть ребёнок, даже не намекала. Он мог понять, почему она так поступила, хотя не был уверен, что Дохён так легко простит её.

Юри предпочла уйти, чтобы восстановить силы вдали от людей. Юнхо был мрачен и не очень доволен этим решением, но даже не думал о том, чтобы попытаться отговорить кумихо. Юри никто никогда не мог переубедить.

Сам Мингю чувствовал себя очень непривычно. Никаких следов яда имуги анализы не выявили, но Мингю чувствовал его в крови, как едва слышный аромат или звук на предельно низкой частоте. Он был уверен, что рано или поздно последний дар безрогого змея даст о себе знать.

Пробуждённый дракон нырнул в пруд, но часть его силы оставалась в крови Мингю, позволяя ему исцеляться быстрее, а также чувствовать присутствие существ из Кыджок. Дохён язвительно назвал его ходячим спектрометром. Мингю отозвался, что до тех пор, пока эта сила позволяет ему не валяться на больничной койке, он вполне доволен. Дохён помрачнел и замолк.

Несколько дней Мингю жил в поистине роскошном для него режиме: высыпался, наедался до отвала – попробуй откажись от предложения госпожи Чхве и тем более госпожи Пэк, – гулял по улицам и любовался весной. Юнхо запретил ему приближаться к участку и заниматься каким бы то ни было расследованием. Потом Мингю стало скучно ничего не делать (да, он смотрел с госпожой Пэк дорамы и принимал участие в их обсуждении; дегустировал новые блюда мамы Дохёна; убирался в комнате – но это всё не считается), и он напросился на обычный патруль. Юнхо со скрипом выдал разрешение, строго наказав не влезать в передряги. Мингю скромно пообещал, что будет пытаться изо всех сил. Тем более что Дохёна с ним не было.

Самому себе он признавался, что просто не терпится проверить новые способности. Сможет ли видеть квисинов или хотя бы чувствовать их эмоции? А что насчёт квемулей низшего уровня, к примеру тункап чви? А магические артефакты он сможет находить? Один из которых он, кстати, лично утопил в пруду, предварительно выковыряв все нефритовые пластины, и наверняка Юнхо за это получил выговор, если не хуже.

Увидеть квисина не вышло: то ли они все попрятались, то ли способности дракона не предполагали таких тонких умений. Мингю не очень расстроился. Он вообще полагал, что эта сила – не совсем то, что он получил по праву. И в то, что является потомком не только королевского рода, но и дракона, тоже поверить полностью не мог. Одно дело – наследовать трон («ха-ха» – как прокомментировал колюче Дохён), и совсем другое – когда тебе подчиняется дракон. Да, только один – хэрён, тот самый, который подарил нефритовый пояс королю Силла. И который, судя по всему, и являлся предком самого Мингю.

Дохёна всё это откровенно забавляло. Разумеется, новый статус напарника ничуть не изменил его отношения: Дохён всё так же язвил, подкалывал, раздражался и ворчал, даже если это отнимало у него последние силы. Мингю к этому привык и однажды с долей изумления понял, что именно такого друга ему всегда хотелось иметь рядом. Конечно, он ни за что не признался бы в этом самому Дохёну.

Мингю затруднялся сказать, как ощущает отношение к нему мамы и бабушки Дохёна. Госпожа Чхве, встретив его на пороге, когда Мингю вернулся из госпиталя, обняла так тепло, что у него защипало в носу. Бабушка отметила что-то для себя и закивала с удовлетворённым видом. Вслух сказала только, что выглядит он хуже вытащенного из земли червяка и его надо откормить, чтобы найти невесту. Конечно, Мингю пытался отнекиваться, и, конечно, у него это не получилось. Сложно было спорить с госпожой Пэк.

Дохён приехал домой только через несколько дней. Мама его обняла, окинула обеспокоенным взглядом, заметив все ссадины и царапины, поохала. Дохён отмахнулся, повернулся к бабушке, которая склонила голову набок и выдала ехидно:

– О, прямо как в школьные годы. Помнишь, Ёнджи, как