КОМ-10 (Казачий Особый Механизированный, часть 10) - Ольга Войлошникова
— Два Зверя, два! Два! Горе мне! — завыла «кроха».
— Если не глотать и потом зубы почистить, почему нет? — Даже в такие моменты Витгенштейн остался верен своей идиотской манере шутить.
— Если не глотать, говоришь… — Серго разинул пасть.
— Стой! Стой! Зверь стой! Не надо!!! Я сдаюсь, я сдаюсь! — маленькое чудовище отчаянно билось на моих когтях, но только глубже насаживало себя на голубые серпы.
— А не поздновато ли, баронесса?
— Нет! Не поздно! Два Зверя! Почему сразу не сказал? Я сдаюсь! Я сдаюсь!
— Брось её, Илья, — скомандовал Витгенштейн.
Я стряхнул «девочку» на пол. На когтях, шипя, испарялась какая-то чёрная гадость. И это вместо крови? Чего-то я на месте Багратиона кусать подобное не рискнул бы. По-любому, минимум — недельный понос.
«Кроха», подобно огромному пауку, живо уползла в угол. На карачках! А потом и по стене под потолок. Чего-то перебор неприятных впечатлений у меня образовался. Я поймал себя на том, что смотрю на эти сташноватенькие выходки уже с философским спокойствием. Только стволом пулемёта проводил…
— Баронесса, прекратите уже комедию, — равнодушным голосом попросил Пётр, — слезайте и следуйте в камеру.
— С вами скучно! Нет, чтоб честный бой, так привели Зверей… — «девочка», по всей видимости, совсем избавилась от манеры растягивать слова. Вот что когти животворящие делают!
— Ну извините, не угодил. В следующий раз исправимся. Вы лучше расскажите, почему вместе со всеми не убежали? — Пётр предложил локоть этому маленькому ужасу, та чинно положила узкую ладошку на латный доспех, и они проследовали вглубь тоннеля. Ну и мы за ними.
ВО ГЛУБИНЕ СИБИРСКИХ РУД
По мере продвижения вглубь, стали попадаться распахнутые двери. За ними были видны помещения, в чём-то подобные квартирам. И даже с неплохой обстановкой. По крайней мере, не нары, а вполне себе кровати, столы, стулья, в одной такой квартире даже камин был. Правда, горящее пламя было магическим, а не настоящим. И эти красные блики играли в тёмной комнате, только добавляя ужаса. А потом я увидел посреди коридора останки людей. Тела пятерых человек были небрежно свалены в кучу. И крови под ними не было.
— И кто это так развлекался? — Серго белозубо оскалился. И не улыбался он сейчас, совсем. И, кажется, выше стал, и грудь раздалась…
— Спокойнее, Волчок, спокойнее, — удержал ровную ноту Петя. — Сейчас нам всё расскажут. Правда, баронесса?
— А что рассказывать? Это не местные сотворили. Вон тот, — она кивнула на ещё один труп, лежащий отдельно, — это француз, из нападавших. Его я высушила. Наглец!
— А почему вы не ушли с остальными? — вежливо поинтересовался Витгенштейн.
— И снова становиться законной добычей любого сертифицированного инквизитора, из этих ваших, из печёрских? Премного благодарю. А эти сбежавшие идиоты даже не понимают, что с ними будет…
— А тогда зачем на нас напали?
— Ой, я вас умоляю! Напала? Я просто развлекалась. Впервые за столько лет… Энергия, понимаете ли… Хотя ваши карманные Зверьки меня застали врасплох, да…
— Это не карманные звери, как вы изволили сказать, а мои друзья! — голос Витгенштейна внезапно стал холодным как лёд.
— Правда? Извините. Не хотела обидеть. Извините великодушно! — «Кроха» остановилась. — Просто двести лет назад в Испании оборотням никоим образом не позволили бы стать наравне с людьми.
— Мы не в Испании, и Волк — князь, а Медведь — герцог.
— Вы не шутите? Удивительно… — «Кроха» наклонила голову и смерила Витгенштейна оценивающим взглядом. — А вы тоже князь?
— Да. Князь Пётр Витгенштейн!
— Мне очень приятно находится в такой компании. Поверьте, это не сарказм. — «Девочка» изящно присела в реверансе. — В мире столько изменений. Прошу вас, ваше сиятельство. Когда инцидент будет улажен, пусть нам приносят какие-либо новости о внешнем мире, не только книги, но и новостные листки…
— Газеты и журналы, — автоматически поправил её я.
— Да-да, именно, — улыбнулась жутенькой улыбочкой «девочка». — Просто хочется больше знать, иначе, понимаете ли, плесневеешь… А, кстати, мы пришли. Только мне дверь выбили, невоспитанные мерзавцы. Придётся вам поверить, что я больше не выйду из своей тюремной камеры. Вы о новостях не забудьте, князь… Кстати! Там дальше ещё одна семья бежать отказалась. Какие-то дикари, из ваших, из русских, — она махнула рукой в темноту.
И темная баронесса зашла в свою камеру. И даже закрыла за собой дверь, которая со скрежетом процарапала гранитный пол. И таки не врала. Дверь была выгнута, словно её кто жевал. Только повреждения были снаружи, а не изнутри…
— О как! Ещё семья? Навестим? — Пётр огляделся.
— Пётя, там снаружи всякие упыри в Железногорск рвутся, а ты тут кого-то навестить хочешь?
— Серго, не дёргайся. Их уже предупредили. С нашими женами, если ты не забыл, три лисы. И Иван на шагоходах уже там. Если этого не хватит, то мы там тем более не поможем. И на самый крайний случай княжен, герцогиню и жен Хагена и Фридриха эвакуируют. А вот остальных… Не знаю…
— И я не знаю. Но поторопиться нужно. — Не отступил Багратион.
— Спешка, она хороша…
— Задолбал.
— Короче. Если баронесса тут, то сбежала по большей части всякая мелочь. А если остались ещё и те о ком я думаю… То вообще хорошо.
— Ага, хорошо. Ты это им скажи. — Я кивнул на кучу трупов.
— Относительно хорошо. Относительно… Могло быть сильно хуже.
Мы подошли к ещё одной двери. Около неё валялись несколько разорванных тушек не пойми кого. Уж на что я насмотрелся в своей жизни, а таких тварей не видал…
— Кого там черти принесли ещё? — глухо прозвучало из-за дверей.
— А вы вроде как не слышали? Князь Витгенштейн с сопровождением.
— Ежели лично князь… — Дверь отворилась. За ней со свечой в руке стоял благообразный старик. А за ним толпилось не меньше чем дюжина народу. Вот как бы деревенская семья. И постарше есть, и совсем маленькие. А вон и маман сего семейства, в забайкальском сарафане (я похожий прапрабабушкин в сундуке видал, когда у деда
