Игры благородных - Хайдарали Мирзоевич Усманов
Ветер приносил шёпоты леса и гор, где деревья казались гигантскими фигурами, держащими свои секреты. Арианэль понимала, что каждое движение, каждое её решение сегодня может изменить исход – но также и привести к трагедии. Мысли о пропавшей младшей сестре стучали в сознание с особенной силой. Тревога плотно сплеталась с гневом, с ощущением собственной вины, с необходимостью быть сильной, не поддаваться панике.
Она взглянула на отряды, собранные для выдвижения. Солдаты, усталые, сомневающиеся, с застывшими лицами, наблюдали за ней. Их страх и надежда переплетались в их глазах, и она знала, что сегодня они поверят ей только в том случае, если она сама будет верить в успех. Она ощутила, как её плечи сжались, а руки сжали рукояти оружия – чувство ответственности опустилось на неё тяжёлым грузом, как утренний туман на землю.
Свет утреннего солнца медленно раздвигал тьму, но не прогонял её полностью. Тени леса, скал и аномалий были рядом, словно наблюдали за каждым её шагом. И Арианэль поняла, что сегодня им снова придётся идти в мир, который не знает пощады, мир, где страх – это не враг, а предвестник действий. Она глубоко вдохнула, наполнила лёгкие холодным воздухом, и в этот момент решимость, смешанная с тревогой, закрепилась в её сердце.
Новый день начался – день, в который она снова поведёт людей на встречу неизвестному, и в котором каждая минута будет проверкой её силы, ума и выносливости. Каждый шорох, каждый отблеск света напоминал, что мир вокруг не прощает слабости, и что на её плечах лежит ответственность не только за младшую сестру, но и за тех, кто последовал за ней.
Новый поисковый отряд, наконец, двинулся. Их шаги были тяжёлыми, словно земля под ногами сопротивлялась каждому движению. Камни шуршали, хрустели, а редкая трава, подмерзшая росой, шептала о тайных опасностях. Рассвет окрашивал всё вокруг в серебристые и бледно-розовые оттенки, но свет казался холодным, странно прозрачным, как будто мир был одновременно реальным и нереальным.
Ветер скользил сквозь скалы и лес, принося звуки, которые то казались шёпотом, то тревожным стуком, словно кто-то невидимый наблюдал за каждым их шагом. Старшая сестра ощущала, что лес вокруг живёт своей собственной жизнью: каждый изгиб тропы, каждая тень – это не просто география, а потенциальная ловушка, готовая раскрыться в любой момент.
Отряд шел молча, нарушая хрупкое утреннее спокойствие только тихим звонким звуком артефактов, прикреплённых к снаряжению, и слабым дыханием каждого воина. Каждый шаг отзывался эхом в её сознании. Страх и ответственность смешивались всё сильнее, создавая напряжение, которое ощущалось физически. Каждый человек в отряде ощущал это напряжение – лёгкое дрожание в руках, учащённое дыхание, глаза, настороженно сканирующие пространство.
Деревья, казалось, тянулись к небу гигантскими руками, корни скрывали трещины в земле, и даже камни, казалось, дышали, как будто мир под ними был живым организмом. Старшая сестра понимала, что каждый новый шаг – это шаг в чужую реальность, где привычные правила не действуют. Там, где дрожь в воздухе могла означать угрозу, а каждый шорох – предвестник смерти.
И всё же она шла вперёд, ведя людей за собой, чувствуя на плечах груз ответственности за их жизни. В её сознании мелькали образы пропавшей младшей сестры – холодные, тихие, настойчивые. Она пыталась держать контроль, но внутри нарастало ощущение, что этот мир – живой, хитрый и беспощадный.
Каждое мгновение похода напоминало о том, что они больше не в безопасном аванпосте. Здесь нет стен, нет защитной магии, нет сенсоров, которые могли бы предупредить о скрытой угрозе. Здесь каждый шаг был проверкой, каждый взгляд – попыткой уловить то, что обычному глазу не заметно.
И когда рассвет окончательно разлился по вершинам скал и между деревьями, она поняла, что этот день будет особенным. Что каждая минута может обернуться испытанием, а каждый звук – предвестником опасности, которую они ещё не видели. Мир дышал вокруг них, и он был чужим, и он был живым, и каждый шаг отряда был шагом в самую глубину его непостижимой природы.
Они медленно продвигались сквозь редкий туман, который словно выдыхало само утро, скользя по корням деревьев и по изломанным скалам. Каждый шаг отдавался в груди, будто мир слушал их и считал шаги. Лёгкий шум ветра вскоре перешёл в шёпот, который нести мог только лес, где правила привычной жизни уже не действовали.
И вдруг перед ними, между стволов и камней, в очередной раз возникло нечто. Сначала это была тень, скользнувшая между деревьями, а потом – движение, несвойственное ни птице, ни зверю. Существо, казалось, было соткано из самого леса. Его кожа переливалась под солнечными лучами, напоминая кору деревьев и мох, а глаза светились янтарным огнём. Оно шевелилось с удивительной плавностью, одновременно тихо и угрожающе.
Арианэль ощутила холод в животе. Её сердце замерло, а дыхание стало прерывистым. Воины рядом замерли, дрожа от предчувствия опасности. Она понимала, что сейчас любое неверное движение может стоить им жизни. А это странное существо медленно приблизилось. Каждая его лапа касалась земли с едва уловимым шорохом, но этот звук казался громом в их ушах.
В панике она отдала первый приказ – остановиться, но словно почувствовав страх людей, тварь ускорила движение. Лёгкий треск сухих веток под её лапами стал зловещей музыкой леса. Люди напряглись, артефакты зазвенели и задребезжали от прикосновения. Каждое дыхание старшей сестры стало борьбой с желанием кричать.
И тут произошло первое столкновение. Существо рвануло к ним, и тонкая, почти невидимая аномалия воздуха вокруг него извивалась, словно сама пространство пыталось сбить их с ног. Старшая сестра ощутила, как страх становится плотным, сжимающим грудь, и как привычная уверенность в своих навыках растворяется. Один из молодых солдат чуть не упал, пытаясь отступить, но сама мысль о младшей сестре заставила её крепко сжать кулаки: отступать нельзя.
Существо остановилось на расстоянии в полшага от них, его глаза пронизывали каждого, словно читая их самые тайные мысли. Арианэль понимала, сила и чудовищная чуждость этого мира не подчиняется ни закону, ни логике. А от того, что они могли видеть – лишь малую часть этой угрозы, внутри неё всё сжималось под воздействием нарастающей паники.
И когда она, с трудом сдерживая голос, отдала команду к
