Точка Бифуркации #15 - Дейлор Смит
Пришлось пригласить умельцев, которые сделали и вмонтировали в стены мощную решётку. Она превратила один из углов помещения в тюремную камеру. Подумали и об элементарных удобствах — где спать, куда справлять нужду и на чём есть. С учетом блокиратора в виде специальных кандалов на руках Николая, проблем быть не должно.
Сам граф вёл себя примерно: намерений к побегу не предпринимал, отвечал на все вопросы, и вообще, всячески создавал впечатление адекватного и порядочного аристократа. Если бы я не знал скольких людей кинули его хлопцы, пользуясь его же покровительством, и какой процент денег с их преступных схем он себе забирал, может быть, даже и разжалобился.
Возвращался я во дворец после звонка цесаревича. Глеб, очевидно, также получил сообщение, которое я через слуг отправил его отцу и на этот раз позвонил мне лично.
Переговоры с Хранителями закончились, и теперь можно было побеседовать и нам с Романовыми. В чем, собственно, были заинтересованы сейчас обе стороны.
— Ваше Величество, — улыбнулся я, вставая из-за стола, когда в небольшую по дворцовым меркам залу вошел император.
— Приветствую, Алексей.
Разговор практически сразу, без лишних светских переживаний о здоровье и погоде перешёл к делу.
— Закончились переговоры с орденцами, — начал Владимир Анатольевич. — и по итогу, нам есть что обсудить.
На этих словах, переглянувшись с Глебом, Романов старший умолк, передавая слово сыну.
— По итогу сегодняшних переговоров мы пришли к выводу, что сотрудничество между Российской Империей и Орденом Хранителей станет весьма своевременным и нужным для безопасности мира решением. Достигнуты ряд договорённостей. Например, в сфере логистики, военного и политического сотрудничества, а также взаимного доступа к критически важным ресурсам при подготовке к обороне нашей планеты. Но самое главное, пусть и на определённых условиях, мы всё же дали добро на передачу своих кристаллов в пользу Арктической энергетической башни. Помимо этого, мы также обязались установить на платформу и остальные камни, которые некогда оказались в пользовании у великих домов нашей империи.
О как! Мой дом отныне вновь считается великим! От этой мысли я едва сдержал улыбку на лице. Что же касалось остального сказанного, то я пока что услышал только о ряде компромиссов и послаблений в сторону ордена. И не могу поверить, что далось это тем просто за красивые глазки.
— Вижу, было сделано много уступок, — не стеснялся вслух размышлять я, кивнув на слова принца. — Разрешите полюбопытствовать, что получили взамен?
— Полный контроль над северной башней. Отныне это наша зона ответственности и камни более не считаются собственностью Ордена. Они это официально признают. Помимо этого, получаем доступ к некоторым их технологиям, а также ряд других мелких уступок, которые тебе будут неинтересны.
Ну почему же! Так и воскликнул я в душе, сдерживая себя в желании отрицательно покачать головой — мне было всё-всё интересно, что связано с этой темой. Только вот цесаревич таким образом дал мне вежливо понять, что некоторые вещи престол разглашать не намерен. Впрочем, если там что-то важное и интересное, думаю, я это так и так узнаю.
— Ну и помимо этого, из важного также стоит отметить, что мы по-прежнему не признаём титулы присягнувших ордену благородных. А значит, все наши прежние договорённости насчёт присяги Хранителям остаются в силе.
Ну естественно, не могли Романовы отказаться фактически от единственного сдерживающего фактора, которым можно было меня удержать от нежелательного для них шага. На этот раз от улыбки я сдержаться уже не смог, что не осталось для Романовых незамеченным. И если император предпочёл остаться без эмоций, то Глеб моё хорошее настроение разделял.
— В целом, я примерно на это и рассчитывал, — кивнул я на услышанное. — Послезавтра намереваюсь посетить совет, на который меня пригласили. По приезде обязательно посещу дворец. Теперь, мы можем перейти к нашим внутренним делам. Вам известно у кого находятся оставшиеся камни? — задал я интересующий меня всё это время вопрос.
— Почти, — кивнул принц. — По одному у Белорецких, Черкасовых и Меншиковых. А также, считаем, что два у тебя.
— Остаётся вопрос, где ещё один, — заключил монарх, уставившись мне в глаза.
Ну конечно же они знали, что во время войны с Пожарскими я изобретательно умыкнул у врагов их артефакты. А вот про самый первый мой камень им было ничего неизвестно, но догадки некоторые все же наверняка имелись. На уровне интуиции, не больше.
Впрочем, плевать на это всё, смущали меня сейчас два вопроса: первый, признавая, что все три камня у меня, я тем самым автоматически признаю и своё участие в пропаже и вероятной гибели Геннадия Семёновича. А от этого достижения, которое, к слову, послужило не так давно поводом для нашего временного разлада с правящей семьей, я всячески пытался отвертеться. Признание это мне было совершенно ни к чему.
Вторым вопросом было другой момент: если в теории представить, что мы соберём этот барьер, спасём Землю и закроем проблему с возможным вторжением иномирцев, есть у меня стойкое ощущение, что ситуация с делёжкой артефактов в какой-то момент вполне вероятно может повториться вновь. Ведь как-то же они расползлись по миру раньше? А это значило, что стоило хотя бы попытаться обзавестись какими-то гарантиями на этот счет от Романовых, а ещё лучше, и других великих домов нашей империи. Я уже в полной мере считал с трудом добытые трофеи своей собственностью, и никому дарить их не собирался. Да и Романовы, судя по тому что в договоре с Хранителями поставили принципиальное условие о полном контроле северной платформы, подобные вероятности событий будущего также рассматривали.
— Хороший вопрос, — учтиво кивнул я на слова Владимира Анатольевича. — Но с вашего позволения, меня пока что больше интересует другой. Какие гарантии будут предоставлены владельцам камней, чтобы те смогли без всяких опасений и со спокойствием на душе отдать во временное пользование своё имущество ради общего блага?
Услышанное заставило Романовых переглянуться. Император не сдержал улыбку и со смешком качнул головой.
— Мы не заинтересованы в том чтобы менять баланс сил в империи. И уж тем более не заинтересованы в междоусобной войне за артефакты. Договор будет фиксировать права нынешних владельцев и подкрепляться коллективной
