Охотник на демонов - Алексей Владимиров
Сообщение было мутным: «аномальная активность» в здании старого архива. Мы ожидали чего угодно, от мелких «копеек» до прорыва посерьезнее.
Прибыв на место и осмотрев здание, Кайл дал команду на штурм. Гром вынес дверь.
Мы ворвались внутрь. Пусто. Только пыль и запах старой бумаги.
— Не вижу, — пробормотала Лиса, сканируя взглядом помещение. — Фон есть, но он… стабильный. Не живой.
Мы потратили полчаса, прочесывая стеллажи, пока Ворон не нашел источник в подвале. Это оказался не демон, а старый, поврежденный артефакт-сигнализация, который коротил и выбрасывал сигналы.
Ложный вызов.
Кайл грязно выругался, передавая данные техникам.
Вернувшись в отдел, я решил, что ждать больше нельзя. Пока команда расслаблялась, я направился в тренировочный зал отдела.
У меня был заклинание, которое могло помочь в битве, только требовалось его освоить. Я достал свиток, который дал мне Кайл. «Молниеносные шаги».
Зал встретил меня гулким эхом шагов. Это было не большое помещение в цокольном этаже, пол покрыт амортизирующими матами, в углах — усиленные манекены для отработки ударов. Сейчас он был пуст.
Я развернул пергамент. Текст был на русском, вязью 18-го века. Читать его оказалось пыткой: слова вроде «живот» (жизнь), «естество» (тело) и «стремление» (импульс) сплетались в сложные, архаичные формулы.
Я зубрил его несколько часов, сидя прямо на матах. Это было не заклинание бега. Это магия относилась к стихии воздуха, а точнее, к ее проявлению — молнии. Свиток описывал, как направить свою ману не наружу, а внутрь. Заставить «небесную искру» ускорить «естество», форсируя рефлексы и доводя скорость сокращения мышц до человеческого предела.
Я понял. Это было чистое, взрывное ускорение.
Закрыв глаза, концентрируясь, пытаясь нащупать этот новый, звенящий поток силы. Я почувствовал, как она собирается будто нарастающий в конденсаторе статический заряд. Я уже готов был дать ей волю…
И тут же остановился, прерывая концентрацию.
Если активирую это заклинание, я не «побегу быстрее». Я выстрелю вперед. Мои мышцы сократятся с такой взрывной силой, что я пересеку этот зал раньше, чем мой собственный, пусть и тоже ускоренный, мозг успеет отдать приказ «стоп». Я просто размажусь о противоположную стену, как муха о лобовое стекло.
Практиковать заклинание взрывного ускорения, которое я мысленно окрестил «Проблеск», в таком маленьком помещении было верхом идиотизма.
Я свернул свиток. Мне требовалось другое место.
Остаток дежурства тянулся невыносимо медленно. Как назло, в городе воцарилась тишина. Ни одного серьезного вызова. Мы просто сидели в кабинете, и это бездействие, зная, что у меня тикает таймер до боя с Воротынским, сводило с ума. Я чувствовал себя запертым в клетке.
Когда смена наконец закончилась, я пулей вылетел из отдела. Рев «Цербера» был единственной отдушиной. Дорога до общаги, на которой я позволил себе немного скорости, чуть охладила голову.
Я рухнул на кровать не раздеваясь и вырубился.
Проснулся ближе к обеду. Тело гудело, но голова была ясной. Первой мыслью, острой и неприятной, стала Светлана.
Я схватил коммуникатор. Нашел ее номер. Нажал вызов.
Гудки. Длинные, безразличные гудки. Она не взяла. Я подождал и набрал снова. Тот же результат.
Отшвырнул коммуникатор на кровать.
Ладно. Личная жизнь подождет.
Снова взял в руки свиток «Молниеносные шаги». Заклинание было сложным. Я мог потратить всю неделю и в лучшем случае научиться не врезаться в стены.
Где бы найти учителя?
Того, кто смог бы объяснить все нюансы заклинания, показать, как правильно концентрировать «искру», как гасить инерцию. С учителем я бы освоил его за пару дней и избежал десятков глупых ошибок.
Первая мысль — Кайл. Но я тут же отмел ее. Кайл и так сделал для меня слишком много. Он прикрыл перед Мазафакой, он достал этот свиток. Такие заклинания на дороге не валяются, это редкая и ценная вещь. Лезть к нему еще и с просьбой найти репетитора было бы верхом наглости.
Нет. Это мой бой и моя проблема.
Оставался вопрос — где? Снова пойти в спортзал отдела? Я поморщился. Ясно, что нет. Даже если бы он был пуст, я не смог бы там нормально тренироваться. Там люди, все дела. Кто-нибудь обязательно войдет, начнет отвлекать, задавать вопросы. Я не мог себе позволить светить новую способность перед всем отделом.
Вот хорошо быть в богатом роде. У какого-нибудь Воротынского или Строганова наверняка есть фамильные полигоны, целые гектары земли под магическими щитами, где можно хоть цепными молниями жонглировать. У них есть личные учителя, которые с детства вбивают в них знания.
А у меня? У меня есть неделя и злость.
Что ж, придется обходиться тем, что имею.
Выйдя, я оседлал «Цербера» и поехал в единственное место, где меня бы никто не тронул — в старые промзоны на окраине города, уж там точно можно найти подходящий тихий уголок.
Я потратил почти два часа, колеся по разбитым дорогам. Первый заброшенный склад, который мне попался, оказался заперт наглухо и, судя по свежим следам шин, использовался контрабандистами. Второй был просто грудой развалин.
Наконец, я нашел его. Огромный, выпотрошенный цех бывшего тракторного завода. Ворота были сорваны с петель, заборы — повалены.
Закатил «Цербера» внутрь, и гулкое эхо мотора отразилось от высоких потолков. Здесь было достаточно места. Но имелась и проблема. Внутри царил почти полный мрак, свет едва пробивался сквозь заколоченные окна. Тренировать скоростное заклинание в темноте — верный способ свернуть себе шею.
Поставив «Цербера» на подножку, включил дальний свет. Мощная светодиодная фара ударила в темноту, как театральный прожектор, выхватив из мрака огромный участок площади. Идеально.
Тут же вскрылась вторая проблема. Пол цеха в свете фары был завален мусором: битым кирпичом, камнями, кусками ржавой арматуры и стекловатой.
Я выругался. Если собираюсь носиться здесь, используя взрывное ускорение, я не имею права даже на малейшую ошибку. Запнусь — и расшибусь насмерть.
Пришлось поработать. Я потратил еще час на банальную уборку. Пинками откатывал камни, оттаскивал в угол ржавые балки, расчищая себе арену — ровную бетонную площадку метров пятьдесят в длину, ярко освещенную фарой моего мотоцикла.
Только убедившись, что полигон безопасен, я позволил себе сесть на кучу битого кирпича и снова развернуть свиток, после чего с полчаса изучал его и проверял, правильно ли все запомнил.
Затем встал посреди расчищенного цеха в пятне света «Цербера». Закрыл глаза. И представил не конечную точку, а сам процесс — как мое тело на долю секунды превращается в чистую энергию и выстреливает вперед. Я почувствовал, как сила собирается внутри, звеня, как натянутая струна, и произнес ключевое слово:
— Проблеск!
Мир взорвался белым
