Охотник на демонов - Алексей Владимиров

И тут я активировал зону тишины!

Как я и рассчитывал, моя антимагия сработала.

Заклинание, готовое сорваться с его губ, угасло, не родившись.

Но он не был обычным магом, он был охотником. Где каждый бой может закончиться смертью.

Увидев меня прямо перед собой, он не растерялся. С кошачьей ловкостью он уклонился от моего первого выпада, отпрыгнув в сторону. И в следующее мгновение наши мечи сошлись с оглушительным, вибрирующим лязгом, высекшим сноп золотых искр.

Началась настоящая рубка. Клинок Воротынского, тонкий и изящный, казалось, жил своей жизнью. Он порхал, словно бабочка, но жалил, как оса, выписывая в воздухе серебряные дуги и пытаясь найти малейшую брешь в моей обороне. Мой же меч был грубее, прямее. Я отвечал на его финты мощными, сокрушительными ударами, вкладывая в них всю свою силу, заставляя его отступать под этим напором. Мы кружили по песку, и каждый наш удар отдавался гулкой вибрацией в костях.

Я видел, что простой силой его не взять. Он был слишком быстр, слишком ловок и слишком опытен. Если дать ему время, он меня вскроет. Я чувствовал, как он читает меня, предугадывает мои движения на шаг вперед.

Нужно было его обмануть.

С яростным ревом я замахнулся для мощнейшего удара в торс, вкладывая в движение всё тело. Он предсказуемо начал уходить в глухую оборону, готовясь принять удар на свой клинок, а после контратаковать. Но в последнюю долю секунды, когда наши мышцы уже были напряжены до предела, я резко изменил траекторию. Мое тело, подчиняясь воле, нырнуло вниз, в глубокий присед. Меч Воротынского со свистом рассек воздух прямо над моей головой, а мой клинок, как молния, прочертил кровавую дугу по его голени.

Он не ожидал такой подлости.

Воротынский отпрыгнул назад, из его горла вырвалось болезненное, сдавленное шипение. Он схватился за ногу, из которой уже хлестала кровь, окрашивая песок арены в багровый цвет. На его аристократическом лице проступила гримаса боли, смешанной с упрямством и злостью

— Готов продолжать? — спросил я, тяжело дыша. В ответ он лишь скрипнул зубами. Боль смыла с него налет высокомерия, оставив лишь чистую, первобытную ярость. Не обращая внимания на рану, он рванул на меня.

Но теперь я был быстрее, ведь рана мешала и ослабляла его. Теперь время играло на моей стороне.

Я больше не блокировал — я уклонялся, позволяя его клинку проходить в сантиметрах от моего тела, и в ответ наносил короткие, но глубокие порезы по его рукам и торсу.

Отойдя на два шага, он внимательно за мной наблюдал, давая себе передышку, и снова ринулся в бой. Он сделал обманный финт, и его меч, сверкнув, полоснул меня по плечу. Я слишком поздно понял его замысел. Расслабился.

Острая, обжигающая боль пронзила тело. Я почувствовал, как по руке потекла горячая, липкая кровь.

Воротынский, увидев свой успех, попытался меня добить. Но боль лишь взбодрила меня. Собрав силы, я перешел в атаку заставляя его отступить, а после, резко развернувшись, с разворота ударил ногой прямо в живот. Удар выбил из него остатки воздуха и сил. Воротынский окончательно рухнул на пропитанный кровью песок.

Я, тяжело дыша, кружил вокруг поверженного врага. Но он и не думал сдаваться. Упертый, как и говорила Лиса. Из его ран и порезов сочилась кровь, но он снова пытался встать, опираясь на свой меч.

Как только Воротынский, дрожа от напряжения, оперся на клинок, я мощным ударом ноги выбил оружие из его ослабевшей руки.

«А дальше то чего?» — пронеслось в голове. «Не убивать же мне его?»

Но тут раздался оглушительный рёв сирены возвещая об окончании боя. Тяжело дыша, я поднял левую руку вверх, приветствуя ликующую толпу. Правая рука, на которую пришелся удар, нещадно ныла, а плечо горело огнем.

— Как мы видим Дамы и Господа, победа осталась за Зверем, он уверенно стоит в отличии от своего противника. И это уже вторая победа этого удачливого новичка. Но скоро мы увидим, будет ли ему сопутствовать удача и дальше. Или это всего лишь совпадение. Но сейчас он победитель! Слава победителю! Слава Зверю!

Тут же по арене пробежал крики зрителей.

В этот момент на арену выбежали те же двое санитаров, что и в прошлый раз. Они деловито подхватили Воротынского. Один из них, заметив мою рану, подошел ко мне. Он без лишних слов протянул небольшой флакон с золотистым, мерцающим зельем, внутри которого переливались крошечные искорки света.

— Выпейте, — коротко бросил он. — Ускорит регенерацию. Я сделал глоток. Жидкость оказалась ледяной и невероятно горькой. Спустя мгновение по руке пробежал холодок, словно по венам пустили жидкий лед. Я почувствовал, как края раны на плече начали зудеть и стягиваться, а пульсирующая боль стала уходить.

Развернувшись, я пошел в раздевалку, где принял душ и переоделся.

Вернувшись к столику, где меня ждала Лиса. Причем весьма довольная, будто это она только что выиграла поединок и растоптала Воротынского.

Не успел я сесть, как к нам подошёл довольный Строганов. На этот раз его улыбка была искренней.

— Ну, Зверев, я знал, что ты не подведёшь! — он крепко пожал мне руку. — Это было невероятно красиво!

Я лишь кивнул принимая похвалу.

Строганов усмехнулся:

— То, что ты сделал с Егоркой, стоит многого. Мне было приятно это видеть! Ты оказал мне услугу.

И Кирилл протянул мне небольшую карточку с номером: — Держи. Это мой личный. Если вдруг что-то возникнет… если понадобится помощь, не стесняйся, звони.

Я был ошеломлён, но взял карточку. Он подмигнул мне и, кивнув Лисе, ушёл.

— Вот это поворот, — Лиса опешила. — Я вас мужиков никогда не пойму, то готовы глотки друг другу грызть, а потом раз и друзья.

Я пожал плечами.

— Возможно, и такое. В любом случае, это хороший контакт.

Перекусив, мы направились к выходу. Я забрал свой выигрыш в кассе, чувствуя приятную тяжесть в руке. Но как только я отошел, Лиса тоже подошла к окошку.

— Знала, что ты не подведешь меня Саня, — и она подмигнула мне.

Получив свой выигрыш, она с довольным видом спрятала деньги в сумочку, и мы вышли на ночную улицу.

— Давай, «Зверь», до завтра, — голос Лисы стал нежным, с какой-то новой, игривой интонацией. Она легко коснулась моего плеча. Сев в свою изящную машину, она послала мне воздушный поцелуй и умчалась в поток ночных огней.

Я же оседлал «Цербер».