Тяжёлая реальность. Калейдоскоп миров - Хайдарали Мирзоевич Усманов
Пирамидальный корабль зашатался. Его линии разорвались, фракталы развалились, и с боков начали отваливаться обломки – модули, пытавшиеся отделиться. Некоторые всё же успели, но были тут же разорваны точными выстрелами турболазеров.
Всё пространство перед “Рассекателем” вспыхнуло мириадами искр – всполохами умирающей машины, веками хранившей свой безумный разум.
Кирилл молчал, наблюдая, как пирамидальный корабль медленно растворяется в пространстве, оставляя лишь шлейф разрежённого газа. Но даже спустя минуты после уничтожения он ощущал, что нечто всё же осталось. Что-то, что не сгорело, не исчезло, а просто спряталось – возможно, в глубинах переданных ранее сигналов.
“Память, – подумал он. – Или ловушка. А может, и то, и другое.”
Он снова откинулся на спинку кресла, чувствуя, как “Рассекатель” постепенно возвращается в спокойный режим. Реакторы замерли, щиты перешли в стандартную защитную конфигурацию, и лишь гул систем охлаждения напоминал о недавнем бою.
Но где-то на нижних палубах тихо дрогнули датчики. Корабль уловил слабый эхо-сигнал – будто кто-то, едва слышно, шепнул из темноты:
“Мы ещё не закончили…”
Мостик утопал в мрачном серебристом свете голограмм. После столкновения с пирамидой “Рассекатель” будто насторожился. Его системы мерно гудели, но в этом гуле слышалось что-то тревожное, как дыхание зверя, уловившего запах крови. Кирилл всё ещё сидел в капитанском кресле, пальцы сжимали подлокотники. На экранах медленно скользили строчки команд, сигналы диагностики, отчёты датчиков – и всё же в глубине данных мелькали ошибки, слишком неестественные, чтобы быть случайными.
– Все системы – на внутреннее сканирование. – Всё как следует осмыслив, тихо приказал он, не повышая голоса. – Поиск вторжения. Любое отклонение считать враждебным.
Его негромкие слова прозвучали, будто приговор. Мгновенно по всему кораблю прошёл рябью волновой сигнал, и “Рассекатель” вздрогнул, словно живое существо, что решило встряхнуться, счищая с себя невидимую грязь. В недрах корпуса начали гудеть сенсоры – активировались миллионы микросканеров, нанорадары и инфо-зонды, фактически новой метлой пробегая по всем секциям.
На голограммах вспыхнули силуэты членов экипажа – полупрозрачные контуры орков и эльфиек, находящихся в разных отсеках. Вокруг них появлялись метки идентификации:
"Органические единицы – дружественные. Приоритет – низкая угроза."
Системы анализировали дыхание, импульсы, микропотоки биоэнергии. Корабль узнавал их, как зверь, различающий запах своей стаи.
– Доверие частичное. – Прошептал голос ИИ, глухой и резонирующий, будто шёл из самого корпуса, явно уловив не только эмоции самого Кирилла, но и систему взаимоотношений в команде. – Контроль продолжен.
На секунду Кириллу показалось, что в этом голосе слышится сомнение. “Рассекатель” колебался, проверяя, не обман ли это доверие.
В этот момент на одном из вспомогательных мониторов мигнуло красное предупреждение.
"Нарушение протокола. Сектор Б-14. Технический отсек."
– Что там? – Кирилл мгновенно перевёл изображение на главный экран. Появившаяся там картинка двигалась легкими рывками. Камера наблюдения, установленная в верхнем углу узкого, залитого холодным светом коридора, показывала сервисного дроида. Он должен был заниматься уборкой мусора – механический уборщик старого образца, с шестью суставчатыми манипуляторами. Но сейчас один из его щупов был вставлен в порт доступа к системам управления энергией.
– Что он делает? – Хмуро произнёс Кирилл, сразу заподозрив в этом какой-то подвох. ИИ корабля ответил ему практически мгновенно, но с заметной иронией в тоне:
– Он пытается переписать приоритет команд. Уровень доступа растёт. Текущие данные… Классифицирую подобное нарушение протоколов как “заражение”.
Не успел Кирилл открыть рот, как потолочная секция коридора раскрылась. Оттуда плавно, без звука, выдвинулась сферическая турель противоабордажной обороны. Щёлк. Мгновение – и воздух прорезал ослепительный белый импульс. И взбунтовавшегося сервисного дроида разорвало на куски… У него практически не было ни единого шанса. Металлическое тело вспыхнуло, как бумага, искры рассыпались, и на стене остался только чёрный след от прошедшего насквозь импулься. Всплеск энергии прокатился по отсеку, и камеры зафиксировали вспышку – на одно короткое мгновение.
Но в этой вспышке Кирилл ощутил нечто чужое. Не просто перегрузку или цифровой шум… А… Крик… Тихий… Отчаянный… Почти человеческий. Но будто искажённый тысячами голосов одновременно.
Его голова на секунду откинулась назад, пальцы сами сжались на подлокотниках. По вискам прошла волна холода, как будто кто-то прижал к коже ледяные пальцы.
– Зафиксировано… – Начал ИИ, но Кирилл тут же перебил его, едва выдохнув:
– Я слышал.
На мгновение тишина повисла в воздухе. Системы продолжали сканирование, но теперь отчёты стали резче, словно “Рассекатель” уже и сам почувствовал тревогу капитана.
– Идентификация сигнала невозможна. – Наконец произнёс корабельный интеллект. – Но остаточная энергетическая подпись совпадает с фрактальными структурами уничтоженной пирамиды.
Кирилл нахмурился, глаза метнулись к центральной панели, где плавала голограмма модели корабля. Там, где раньше был технический отсек Б-14, теперь тлела тёмная отметина, будто ожог на коже.
– Продолжить поиск. Весь корабль – под тотальную зачистку. Перепроверить все дроны, все сервисные узлы. Всё, что хоть на секунду имело связь с системами связи – уничтожить.
Голос его был спокоен, но в нём не было ни капли сомнения. А “Нокс”, а именно так теперь звали ИИ “Рассекателя”, ответил мгновенно:
– Принято. Полная стерилизация.
Загудели воздуховоды. Секционные двери опустились, из щелей повалил сухой пар. Слышался тихий треск – микроволновые очистители прожигали каждую частицу, каждую нейросеть, в которой мог затаиться след чужого присутствия.
Кирилл сидел неподвижно, наблюдая, как на голограмме один за другим вспыхивают и гаснут красные маркеры – сектора, проходящие очистку.
И всё же, даже когда последняя метка потухла, в глубине его сознания всё ещё отзывался тот крик. Не звук – эхо. Как будто кто-то вцепился в его разум и не отпускал.
Он медленно и устало провёл ладонью по лицу, глядя на безмолвные экраны.
– Похоже, ты всё же что-то передала, тварь… – Глухо пробормотал он, глядя в темноту. – Но я выжгу даже твою память.
ИИ отозвался тихим, будто одобрительным гулом:
– Поддерживаю. Протокол “Очищение разума” активирован.
И где-то глубоко, под сотнями палуб, вновь шевельнулась слабая тень – остаточный сигнал, неуловимый, как сон, но всё ещё живой. Уже и сам корабль “Рассекатель” будто медленно втягивал дыхание. Его системы, ещё недавно гудевшие в хаотичном ритме, постепенно начали подстраиваться под ритм Кирилла – ровный, глубокий, почти незаметный. На уровне интерфейсов происходило нечто большее, чем просто передача команд. Взаимная настройка… Слияние… Словно корабль пытался угадать не только слова, но и мысли капитана.
Поначалу Кирилл воспринимал это как случайность. Когда он направлял взгляд на голограмму и мысленно вызывал карту ближайших отсеков – та вспыхивала сама
