Продавец игрушек - Влада Ольховская
А успеть не получилось. Когда они наконец добрались до поляны, с которой поступал сигнал, Мастер Контроля уже был мертв.
Глядя на него, Марк вообще не понимал, как он протянул так долго. Он явно пострадал от взрыва: кожа обуглена, покрыта кровавыми трещинами, глубоко в теле засели металлические и стеклянные осколки. Но поблизости нет ни намека на взрыв, а значит, он умудрился идти в таком состоянии! Он знал, что умирает – Марк почувствовал в нем эту ледяную обреченность во время контакта. Ему проще было сдаться, замереть, остановить боль единственным возможным способом…
А он поступил иначе, он принял непередаваемое страдание ради призрачной надежды добраться до Объекта, докричаться до кого-то через блок. Это проняло даже Марка, который легко отстранялся от горя незнакомцев, да и остальные были задеты…
Но острее всего отреагировала Геката. Когда она поняла, что дождь бьет по безвозвратно мертвому телу, она замерла на миг, остановилась у трапа, а потом рванулась вперед. Она упала на колени возле покойника, прямо в жидкую грязь, нисколько не заботясь о роскошном платье. Она вогнала руки в землю, так, чтобы пальцы скрылись из виду, и Марк не сразу понял, для чего…
Все быстро стало очевидным, когда прямо из земли начали вырываться изумрудно-зеленые молнии. Они змеями взвивались в воздух, проникали в струи дождя, по ним тянулись к бесконечно далекому небу. И в этом не было никакого смысла… Кроме одного: хоть как-то выпустить гнев и боль. С энергией выпустить – и с криком, потому что в этот момент Геката кричала так, как никогда раньше. В ее голосе переплелось все: ужас, страдание, скорбь, горечь и абсолютная, непередаваемая ярость, рвущая пространство, дробящая в щепки деревья, заставляющая воду кипеть.
Кому-то в этом крике наверняка виделось что-то личное, указание на то, что Геката знала этого Мастера Контроля, он был ей дорог… Да и Марк поначалу подумал так, но иллюзия быстро развеялась. Погибший не был ей безразличен, однако она не знала его. Такой вот парадокс. Он просто был своим, которого убил чужой.
Марк давно подметил эту ее черту: для Гекаты было важно беречь своих. Она могла злиться на них, могла бы даже легко сломать руку или ногу этому самому Мастеру, если бы он заслужил, у нее с таким просто. Но позволить кому-то убить его? Это совсем другое дело. Геката не просто считала это недопустимым, она чувствовала связь со всеми, кто присягнул на верность Черному Городу. Когда Марк слушал ее рассказы об этом, он, в принципе, понимал, но ни на секунду не усомнился, что почувствовать не сможет – и из-за социопатии, и… это просто странно.
Но сегодня он почувствовал – вопреки всему. И он знал, точно знал, что Мастер Контроля тоже это чувствовал. Он не боялся, потому что был по-настоящему един с Черным Городом, он знал свою цель… и он выполнил свою миссию до конца.
Он заслуживал скорби, и этого крика, и этого изумрудного пламени, сжигающего мир… Марк не хотел вмешиваться, он хотел присоединиться или хотя бы отойти, как это сделали Лендар и Императрица, испуганные, замершие в машине. Но он не мог, не имел права, потому что ничего еще по-настоящему не закончилось.
Он знал, что остальные боятся подходить сейчас к Гекате, думают, что она может им навредить, она ведь явно потеряла контроль! Однако Марк прекрасно понимал, что она управляет всем идеально. Он приблизился, коснулся ее плеча, почувствовал то особое напряжение, которое создает электричество, но не боль.
Она отреагировала так, как он и ожидал: не стала шарахаться или стряхивать с себя его руку, она остановила поток энергии и повернулась к Марку, не вставая. Ее лицо в этот миг казалось фарфоровой маской, на которой лихорадочным блеском горели глаза – в одном полыхал огонь, недоступный обычным людям, но даже это уже стало привычным.
– Тело нужно переместить в транспорт, чтобы мы не потеряли его, – сказал Марк. – А потом подготовиться… Времени совсем мало, не больше часа.
– Он здесь? – догадалась Геката.
– Да. Он здесь.
* * *
Для злости будет время – потом, когда все закончится, тут Марк был прав. Да он во многом был прав… Иногда это даже не было его достижением. Геката подозревала: если бы Марк в свое время не мошенничал с результатами теста, если бы его талант сразу был обнаружен и использован, сейчас все сложилось бы иначе. Будущих операторов с детства натаскивают на специфические задачи, они мыслят одинаково, они за годы тренировок сливаются с определенными видами сигнала. А Марк… Он оказался на распутье. Долгие годы он изучал одно, потом сменил нейромодуль, что само по себе случается редко, теперь ускоренно обретал новые знания. Он хорошо знал несколько видов кодов сразу, и это стало не менее важной причиной того, что он заметил блокировку, чем его врожденные способности.
Кто бы мог подумать, что просто удачная находка в пустыне обернется сокровищем для Черного Города?
Только вот для начала это сокровище нужно уберечь. Геката по-прежнему не знала, на что способен их противник, но подозревала: он тоже обнаружил прорыв Марка. И связь с умирающим Мастером, и способность пробиваться через блок… Не важно, безумен продавец игрушек или нет, главное, что он хитер. Он знает, что Марк сможет стать опасным оружием против него, а такое оружие грамотный стратег уничтожает в первую очередь.
Впрочем, есть и преимущество: продавец игрушек тоже не готовился к битве. Повременить он не может, потому что знает – тогда Марка увезут вглубь Черного Города, туда так просто не дотянешься. Если действовать, то сейчас, и их противник спешно собирает силы.
Этим же собиралась заняться и Геката.
– Приведите сюда всех, кто способен сражаться, – приказала она Лендару. – Не только военных, студентов тоже, и пусть захватят все боеспособные машины.
Она вымокла под дождем, ее платье покрывала грязь, замешанная с кровью погибшего Мастера. Но для Гекаты это не имело никакого значения, холода она все равно не чувствовала.
– Продавец игрушек способен перехватывать контроль над чужими роботами, – тихо напомнил Марк.
– Я знаю – и должны знать все. Каждый оператор, студент или военный, должен быть готов сменить код при первой попытке вскрытия. Ваши детишки это уже умеют?
– Умеют, – кивнул Лендар. – Но… разумно ли
