Страж Ордена - Никита Васильевич Семин
На меня они косились с любопытством. Кто-то из детей тыкал пальцем, бабы перешептывались между собой. Казалось, уже все в курсе, что произошло, один я в непонятках.
— Явился, не запылился! Вот поганец! И не стыдно в глаза ведь людям смотреть! — выкрикнула одна из них, тут же за ней загалдели и остальные набежавшие со всех сторон бабы.
И в этот самый момент из дверей корчмы вывалилась толпа.
Их было человек десять. Мужики в грубых рубахах, с бородами, заросшие и злые. В руках: у одного топор, у другого — вилы, у третьего — просто тяжелая дубина. И все как-то нехорошо на меня смотрят!
Что такое — я им что, денег должен? Только-только появился здесь — и на тебе! Со всех сторон какие-то претензии…
Впрочем, загадка скоро открылась сама собой: среди этих людей оказался и мой долговязый «друг» — Игнат. Теперь паники в его глазах не было — ее сменила лютая злоба. Вот что с человеком делает осознание численного превосходства! Нашел себе, скотина, «группу поддержки».
— А вот и он, голубчик! — проскрипел Игнат, указывая на меня дрожащим от ярости пальцем. — Сам пожаловал, ирод окаянный!
Он остановился в нескольких шагах, а его свита окружила меня полукольцом, отрезая пути к отступлению.
— Ну что, Мишка? — Игнат сплюнул на землю. — Решил, что если бесовской силой своей напугал, так тебе все с рук сойдет? Долг платить будем? Или тебя всем миром уму-разуму учить?
— Правильно, бригадир! — поддержал его кто-то из толпы. — Неча и говорить с ним — морду начистить и вся недолга!
Слова Игната и выкрики из толпы немного прояснили ситуацию. Звучали слова о каком-то шпиле, о какой-то порче имущества. В общем, картина вырисовывалась: предок сломал что-то дорогое и важное, и теперь Игнат — а он оказывается, бригадир — пытался повесить на него всю ответственность и, главное, финансовые затраты. И что-то мне подсказывает, что искать справедливости у этих разъяренных образин — дело крайне бесперспективное. Дохлый номер, так сказать.
— Какой долг, Игнат? — спросил я холодно, сканируя толпу. Десять человек. Все без магического дара. Здоровые, озлобленные мужики. Казалось бы — тьфу, плюнуть и растереть. Но, учитывая мое состояние — опасно!
— Какой⁈ — взвился бригадир. — Тебе что, память отшибло разрядом⁈ Мы громоотводный шпиль для купца Ерофеева ставили! Ловушку для молний! Ты полез наверх гайки крутить, когда гроза налетела! Я тебе кричал — слазь, ирод! А ты что? Полез! Итог — молния шарахнула, тебя чуть не пришибло, а шест оплавило к чертям собачьим! Головка медная, дорогая, под замену! Кто платить будет, я тебя спрашиваю⁈ Купец с меня спросит, а я — с тебя! Бери вину на себя, пиши бумагу, что сам полез, дурья твоя башка!
Так вот оно что! Шест-ловушка — примитивный, но действенный способ «поймать» небесное электричество. Я слышал о таком: поначалу именно с помощью атмосферного электричества производились все работы в мастерских. Было это, правда, лет триста назад — пока не появились намного лучшие и безопасные источники энергии.
Но в любом случае чего бы предок там не натворил — господа, я здесь ни при чём! И вообще — что за вселенская трагедия из-за какого-то медного шарика? Крохоборы несчастные!
Идея взять на себя вину и платить из своего кармана за то, чего я не совершал, показалась мне настолько абсурдной, что я едва не рассмеялся.
— Игнат, — сказал я ровным тоном, глядя ему прямо в глаза. — Посмотри–ка сюда. У меня вот здесь, — я ткнул пальцем в собственный лоб, — написано «согласен»? Нет? А знаешь почему?
Долговязый артельный староста глядел на меня, будто я только что при нем скинул человеческую кожу и обернулся рептилоидом — в таком тоне с ним явно давно уже никто не разговаривал из подчиненных.
— Послушай-ка меня внимательно, — продолжил я. — Ничего писать и уж тем более платить я не буду. Вы плохо закрепили шест, если он шатался. Я пытался поправить дело, и меня чуть не убило. Все это — ваша вина. Работать я с вами, разумеется, не буду. А теперь убирайтесь к херам с дороги. Все!
Наступила тишина. Мужики переглянулись. Мой тон, лишенный страха или заискивания, сбил их с толку. Но Игнат уже закусил удила — потерять деньги перед лицом всей артели было для него пострашнее, чем связываться со мной.
— Ах ты ж… — прошипел он, и его лицо исказилось от ярости. — Значит, по-хорошему не хочешь? Ребята! А отмудохайте-ка парю, чтоб сговорчивее стал!
Услышав это, я только вздохнул: ей богу, какой же идиот!
Первый мужик, с топором, рванулся вперед. Он был медленным, его движения были предсказуемы. В прошлой жизни я бы испепелил его, не пошевелив и пальцем. Сейчас мне пришлось уклоняться. Ну не портить же местную статистику смертности из-за таких мелочей?
Я сделал шаг в сторону, пропуская топор мимо. Мужик целился обухом по плечу, и это было не сложно. И в тот момент, когда он по инерции пролетел мимо, я нанес удар.
Вся та крошечная искра Силы, что тлела во мне, сосредоточилась в кулаке. Я ударил его в основание шеи, туда, где проходит нервный узел, направив туда точный, выверенный нейроимпульс.
Мужика словно парализовало. Он замер на полушаге, его руки и ноги перестали слушаться, и он мешком рухнул на землю, не в силах даже вскрикнуть.
Остальные на мгновение опешили. Но вид упавшего товарища лишь раззадорил их. Двое, с вилами и дубиной, бросились на меня одновременно.
Я отступил на шаг, инстинктивно вставая в боевую стойку. Знания двух десятилетий боев, дуэлей и тренировок вспыхнули в моей голове. Пусть у меня в распоряжении лишь крохи Силы, но зато я прекрасно знал, как ими распорядиться! Тело, молодое и сильное, слушалось почти идеально под воздействием внутренней силы. Удар в плечо заставил мужика с дубиной выронить оружие. Короткий выпад, удар ребром ладони по руке — и второй завопил от боли, отшатываясь назад.
Они лезли, как бараны на убой, размахивая своим оружием, неуклюжие и медленные. Сказывалось то, что меня не пытались убить, а лишь покалечить. Но у них в любом случае не было шансов. Я двигался между ними, как призрак. Конечно, я тоже не собирался убивать этих дураков, как и калечить их:
