Душа мира - Мария Токарева
– Кх… Я уж думал, что умру. Но я тогда не льор. Кх… – Голос дрогнул. – Она не пришла?
В тот миг безумно хотелось открыть глаза и лицезреть рядом с Сумеречным Эльфом еще и Софию. Если уж миновал страшный рок, то, может, и такое чудо оказалось бы достижимо. Но спальня была пуста. Лишь медленно колыхались тяжелые золотистые шторы да потрескивали под потолком светящиеся шары.
– Она же тебя не помнит, – пожал плечами Сумеречный Эльф. – Как она могла вернуться? Ты же сам разрушил портал.
Раджед закрыл глаза, тоскливо вздохнув:
– Да, закономерно, закономерно… – Однако горло давил кашель. – Кх… Где там самоцветы? Надо заживить эту досадную мелочь.
В иные времена льоры лечили такие ранения даже посреди поля боя. Им головы почти отрывало, а они самоцветами исцеления успевали их обратно прирастить. Так рассказывали про бравого прадеда Раджеда. Он-то и привел Икцинтусов к настоящему величию.
Может, прав был Нармо: все они были жалкими потомками. И мир их сделался лишь слабым отражением прошлого Эйлиса, который поражал красотой пейзажей, буйными красками лесов и полей, гулом водопадов и мягким пением рек, гомоном разноцветных птиц и кличем прекрасных зверей. Природа и ячед жили в гармонии, льоры же разрушали ее в поисках самоцветов, переворачивали горы, разрывали недра. Там, где в иные времена колосились поля и взмывали в вышину великие деревья, нередко зияли кратеры от раскопок.
Нармо еще аккуратно действовал, всего лишь вскрывая гробницы. Хотя этому жадному пауку уже ничего иного не оставалось. Все драгоценные металлы и минералы ушли на изготовление талисманов. Выпитый мир, мир-банкрот. Обобранный, обворованный мир, который начал мстить, как обезумевшая вдова, потерявшая мужа и детей.
Вновь Раджед впадал в отрешенность, словно наяву созерцая незримый лик Эйлиса, искаженный мукой и гневом. От такой же безысходности только недавно янтарный чародей сам разрушил портал, лишив себя даже робкой надежды на встречу с той, которую по-настоящему полюбил. Любовь – редкость в Эйлисе, будто ее тоже однажды выкрали и вырвали из истощенных недр.
– Вот, держи… – Сумеречный Эльф покопался в шкатулке на столике и скоро вытащил заветный янтарь исцеления, один из последних.
– Ты что такой бледный? – вдруг заметил Раджед, приподнимаясь на локте и торопливо поднося самоцвет к горлу. Страж, наверное, мог бы и до конца исцелить. Но либо не хотел, либо… ему не хватило сил.
Сумеречный Эльф выглядел в сто раз хуже, чем в последнюю встречу, будто его кто-то долго пытал, а еще терзали тяжелые болезни. Узкое лицо сделалось землистым, щеки совершенно впали, под покрасневшими глазами вырисовывались черные круги. Бурый доспех из драконьей кожи висел мешком. Ходячий мертвец во плоти!
– Я… – Сумеречный Эльф стиснул пальцы так, что костяшки побледнели. – Я не знал, что случится. Это был пробел в твоей судьбе. Я волновался. Я боялся, что не успею… Я ведь не умею воскрешать мертвых. Но я поборол свою тьму!
– Без своего вселенского знания ты намного приятнее в общении. Да и как личность, – обнадеживающе улыбнулся Раджед. Связки уже вполне слушались, самоцвет приятно согревал, возвращая силы. Вскоре льор принялся одеваться, уверенно вставая с кровати. Новый камзол оказался тут же рядом, как обычно.
– Я знаю, но избавиться от него никак не могу. А хотел бы… – Сумеречный Эльф отвернулся, глядя в окно через щель между портьерами, и продолжил нерешительно: – Радж, я тоже хотел бы прожить хотя бы одну нормальную человеческую жизнь. Короткую или длинную, но свою, а не раздробленную на сотни миров. Из нас не получились боги, и как люди мы моральные калеки.
Раджед приблизился, поправляя жабо безукоризненно белой рубашки и застегивая филигранно выделанные узорные пуговицы на жилете. Напоминаний о перерезанном горле почти не осталось, даже рубец талисман свел на нет. А ведь людей такие раны чаще всего лишали жизни! Хрупкие все же создания, ячед. Но так ли от них отличались льоры? И как это удалось? Что было восемь тысяч лет назад?
Раджед исцелил до конца тело и надел прежнее великолепное облачение. Однако самодовольный покой сонной души уже ничто не возвращало. Ушло губительное чувство превосходства, противопоставление «сиятельного льора» ячеду и другим династиям. Роилось множество непрошеных вопросов. И одновременно взыграло возмущение, разочарование в друге.
– Так ты помог мне сейчас только из-за пробела в своем знании? Если бы его не оказалось, ты бы равнодушно глядел на агонию? Что ты вообще за создание такое? Как выбираешь себе друзей? Смотришь сначала, какую часть чужой судьбы не видишь, и только потом решаешь вмешаться?
Он хотел бы поблагодарить, обрадоваться возвращению, но объяснения Стража рушили теплые порывы. Неужели не дал погибнуть, потому что не видел до конца судьбы? А сотни других, выходило, запросто отправлял на закланье.
– Фактически так. Я хотел бы помогать чаще, намного чаще, – пробормотал Сумеречный Эльф, болезненно сцепив за спиной руки. – Но нельзя…
– Проклятье! – Раджед дернул друга за плечо, заставляя повернуться лицом к себе. – Да почему нельзя? Почему ты весь закован в эти треклятые рамки: «не имею права», «нельзя», «не отвечу»? Что тебе мешает поступать по своим убеждениям? Или их вовсе нет? Порой мне кажется, что я общался всегда с каким-то придуманным мною же образом. Может, с Софией так же? Может, вообще ничего не существует, кроме моих фантазий?
Голос прорезался неожиданно звонко, его питало невероятное возмущение. Получить ответы любой ценой – вот что просило неукротимое сердце. Сомнения и недомолвки омрачали их дружбу с самого момента появления Сумеречного Эльфа в Эйлисе. В чем тогда солгал Нармо? При одной мысли о проклятом враге накатывала мстительная злоба и неизменно преследовали его недавние слова. Истина бродила где-то преступно близко, однако таилась тенями средь скал, не желая показывать свое уродство.
– Постой-постой. Нет. Все не так. Но… я и правда не могу вмешиваться, – тут же оправдался Сумеречный Эльф. Однако отворачивался, кусая губы, пока янтарный льор буравил взглядом.
– Почему? Ответь же мне! Ответь, я совсем недавно прошел через смерть, кажется, заглянул за самую ее грань. Меня уже ничем не шокировать! Всюду враги, так докажи, что ты не один из них. Сними эту личину таинственности. А если нет
