Последний менталист - Валентин Якимов
Кто бы здесь не лежал, он явно пытается меня отпугнуть. В ответ я прикрыл глаза, скрестил руки на груди, и сосредоточился на уверенности в собственных силах, на внутреннем спокойствии, с которым я пришёл в это место.
Энергии для прямой атаки не осталось. Но, если передо мной действительно менталист, выстроивший между нами эмоциональный канал, на него сработает и это.
— Я тебе не враг. — мягко произнёс я, делая пару шагов к кушетке и снимая маску с лица. — Я такой же, как ты.
Отголосков мыслей я не слышу. Ответа на слова нет. Значит, бессознательная защитная реакция?
Сделав ещё два шага, я оказался возле тела, накрытого простынями. То, что волна эмоций исходит от него, стало уже очевидно. Мозг буквально кричал мне «Не подходи к кушетке»…
А значит, именно к ней и нужно подойти. С давлением я справился без труда, хватаясь за край простыни и сдёргивая её с лица человека.
В тусклом мертвенном свете датчиков блеснули совершенно стеклянные распахнутые глаза, смотрящие в одну точку.
Девушка, как и подсказывала память Чеканова. Молодая, с большими голубыми глазами под пышными золотистыми ресницами, высоким бледным лбом, густой копной волос пшеничного цвета, разметавшихся по подушке. Рот чуть приоткрыт, и губы в полутьме кажутся кроваво-красными, а на точёных высоких скулах видны следы недавних слёз.
Из под края простыни виднеется обнажённое хрупкое тело.
Так дело не пойдёт… нужно где-то найти ей одежду.
В том, что я заберу эту девушку с собой, сомнений нет. Я понятия не имею, кто она, но точно уверен в том, что у неё есть дар менталиста. А ещё в том, что я не хочу оставлять менталиста в руках врагов.
Да и какой уважающий себя мужчина оставит беззащитную девушку в пыточной маньяка?..
Пока я нашёл выключатель, а затем рылся по стальным шкафам в поисках одежды, эмоциональное давление почти иссякло. Видимо, кончился внутренний запас ментальной энергии. А произвести новую из маны в антимагической комнате не представляется возможным.
Мегорский, надо отдать ему должное, висел тихо, не пытаясь как-то угрожать, или требовать освобождения. Я периодически заглядывал к нему, посматривая, не очнулся ли Доктор.
Как только я здесь закончу — пусть Мегорский прикончит его, порадуется, пока может. А до тех пор лишний ценный заложник не помешает. На случай, если сюда кто-нибудь ворвётся…
Никто не ворвался. В шкафу я отыскал просторную больничную пижаму, мягкие белые тапочки. Положил всё это на край кушетки.
Теперь осталось вывести девушку из транса, в котором она находится. Я уже проверил — распахнутые глаза реагируют на свет, значит транс не очень глубокий. Думаю, хватит и старого доброго…
— А-ап-чхи!!! — громко чихнула девушка, как только я поднёс к её аккуратному прямому носу ёмкость с нашатырём.
Глаза тут же обрели осмысленность, девушка заморгала, рефлекторно накрываясь тонкой простынёй и осоловело озираясь вокруг.
— Где я?..
А потом она, похоже, что-то вспомнила. Её полный ужаса вскрик разорвал тишину кабинета. Она пружиной поднялась на кушетке, отползая назад и вжимаясь спиной в холодную стену.
— Не подходите! Не надо больше!.. Я не вынесу!..
— Не сомневаюсь. — вздохнул я. — Я не из этих маньяков, не бойся. Тот, кто издевался над тобой, лежит вон там, за ширмой. Недолго ему осталось.
Доверие в глазах девушки появилось не сразу. Она дрожала всем телом, прикрываясь простынёй, и смотрела на меня так, будто пытается просверлить взглядом.
Но я не причинял ей вреда и не уходил, так что, спустя пару минут, она успокоилась.
— М… Можно мне одеться? — робко спросила она, кивая на лежащую рядом пижаму и всё ещё недоверительно смотря на меня.
Я молча кивнул и вышел за ширму. Деваться ей отсюда всё равно некуда. Девушка начала молча шуршать одеждой. Зато заговорил Мегорский, в поле зрения которого я оказался:
— Вольнов⁈ Ты⁈ — ошарашенно воскликнул граф, наконец сумев разглядеть в тусклом свете моё лицо. — Ты пришёл за мной?..
— Много чести. — безразлично бросил я. Даже если изначально я шёл именно за ним, графу об этом знать не обязательно. — Но так уж и быть, захвачу и тебя за компанию.
Мегорский, похоже, ничуть не удивился выбранному мной тону. Всё-таки память о том, как он вторгся в моё поместье и держал нас с сестрой в подвале, никуда не делась.
— Постой… — хрипло выдохнул граф. — Для начала, я хочу извиниться перед тобой, барон. И перед всем твоим Родом. Я… Потерял всякие границы… И предательство собственных людей… дважды предательство, стало справедливым наказанием для меня.
Закончив свою речь, граф молча уставился на меня, ожидая реакции.
Его речь меня не впечатлила. Смешно слышать извинения после того, как он пытался уничтожить Род Вольновых. Такое не искупается обычным «Извини».
Я безразлично посмотрел на Мегорского, ничего не сказав. Он и сам понимает, что я о нём думаю.
В кабинете ненадолго повисла тишина. Граф явно колебался, не уверенный, что случиться дальше, а я размышлял.
Зачем мне вообще с ним возиться? Я ведь прибыл в город с одной целью — укрепить ментальный контроль над Мегорским и заставить его исполнять мою волю.
Подчинить и заставить, а не договариваться и выслушивать извинения. С тем, кто всю свою жизнь давил всех, кого мог, церемониться нельзя. Дашь слабину — мигом ударит в спину.
А энергии, чтобы хоть как-то защититься, у него здесь нет…
Нет, этого делать не стоит. Я уже точно знаю, что Триумвират использует Айлин, залезая с её помощью в мозги своих людей. А по-настоящему невидимую для других «закладку» я в нынешнем состоянии оставить не смогу.
Стоит им хоть ненадолго получить доступ к Мегорскому — и меня тут же раскроют, причём, гарантированно. Одно дело лёгкие и постепенные изменения в мышлении, которые я заложил в него в поместье… И совсем другое — прямое подчинение. Прямые приказы. Хоть граф и заслужил это, но подчинить его сейчас — верх недальновидности.
К тому же, я не увидел в его извинениях никакой фальши. Похоже, моя ментальная «программа» заставила его крепко задуматься о том, как он живёт. И в историю с предательством бойцов граф поверил. Всё сложилось как нельзя кстати.
Для меня. На интересы самого графа мне плевать, как ему было плевать на интересы тех, кого он завоёвывал.
Но вот того, что его хозяева так молниеносно решат избавиться от своей пешки, удивляет даже меня. Они,
