Газлайтер. Том 38 - Григорий Володин
А по возвращении в лагерь уже к утру застаю у своего шатра Багрового Властелина и Диану.
Багровый хмурит брови и спрашивает:
— Ну что, поймал своих Демонов?
— Ага. А вы чего, не спали всю ночь, что ли? — спрашиваю, оглядывая растрёпанные волосы Дианы и невыспавшиеся глаза обоих. — Сблизились, наконец?
Диана вскидывается:
— Вот ещё! Спать с этой свиньей!
Багровый вторит, делая обиженную мину:
— Ой, больно надо.
Диана поворачивается ко мне:
— Данила, ты, возможно, полубог, наш собрат. И у нас с тобой миссия — перестроить мироздание.
Я делаю большой шаг назад. Очень большой.
— Не-не-не. Мне надо на день рождения к подруге. И вообще у меня свои дела есть
* * *
Кремль, Москва
Царь Борис выслушал доклад Владислава Владимировича.
— Похоже, — произносит Красный Вла, — что Данила всё-таки будет на дне рождения Оли.
— Фух, — вырывается у Бориса почти облегчённо. — Слава богу.
Он откидывается на спинку кресла.
— А то там столько персон на её руку претендует. Даже датчане что-то активизировались. А союз с Данилой нам выгоднее, чем даже с Данией. — Государь усмехается. — Пускай теперь король Виллем лапу сосёт. У него и так морда слишком самодовольная.
Владислав слегка улыбается, но затем меняет тон на деловой:
— Но вот что странно, Ваше Величество. Дания настроена серьёзно. Очень серьёзно. Такое ощущение, что они что-то просчитали и упорно этого плана держатся. И нам надо понять — почему. Их очевидный приоритет — Та сторона. Они уже об этом заявляли неоднократно, делегации готовят, финансирование собирают. Но при этом они упорно игнорируют Данилу, хотя он — главный вход туда. Они хотят работать исключительно с нами.
Царь Борис стучит пальцами по столешнице и мрачно хмыкает:
— Да, странные эти европейцы. Даже Хань пытается сблизиться с Данилой через Ай Чен, и правильно делает, хоть я от всей души желаю рисоедами провалиться. А датчане тупят. И тупят основательно.
— Загадка, — соглашается Владислав. — Такое ощущение, что они видят главноего выгодоприобритателя не Данилу, а именно в нас.
— Выгод у нас хватает, — гордо говорит Борис. — Но игнорировать Данилу — ошибка. Он, на минуточку, король Багровых Земель. Впрочем, чего мы за датчан переживаем? Всё же хорошо. Дания будет на дне рождения Оли. Это сразу многое расставит по местам.
И если датчане надеялись, что я выдам племянницу за их принца, то они просчитались.
Владислав задумывается:
— Ваше Величество, может стоит подготовить более глубокую аналитику по датскому направлению? Чтобы понимать, что именно они пытаются провернуть?
— Стоит, — кивает Борис. — Очень даже стоит. Но Виллем все равно будет лапу сосать.
Глава 8
Граница Тавиринии и Мохорогии, Боевой материк
Пещера была узкой, низкой и пахла мокрой шерстью — типичное жилище мохорогов. Булграмм отметил про себя, что они будто специально выкапывают такие норы, чтобы любой гость чувствовал себя на грани могилы. Ему это подходило: в горах любой тавр чувствовал себя уверенно.
Великогорыч сел на каменную глыбу, каменный доспех развеялся, открыв бородатое лицо в тени рогов. Мавра встала справа, сжимая булаву так, будто ждёт сигнала размозжить нерадивому переговорщику голову. Вождь мохорогов Мех устроился напротив — лохматый, злой, с рогами, похожими на выкорчеванные корни. За ним встал его лучший воин племени. Таков договор: больше одного взять с собой переговорщикам нельзя.
Мех щурился, буркнул хрипло:
— Не понял, зачем мы собрались. Твой конунг всё равно не явился.
Булграмм хмыкнул в бороду:
— Мал ты ещё, чтобы с конунгом нашим общаться. Тебе по горло хватит и воеводы.
— Ррр… ну и что ты предложишь?
— Я не сторонник переговоров. Но наш конунг велел сначала говорить, а уже потом бить. Он учит нас быть цивилизованными с теми, кто ещё не перешёл черту. А вы ещё не зашли за нашу границу. Только собираетесь.
Мех фыркнул, как бык на морозе:
— Вы, рогатые, поклоняетесь Безрогому. Ниже пасть в моих глазах невозможно.
Булграмм бросил взгляд на Мавру. Та едва заметно покачала булавой, давая понять, что комментарии про их конунга ей не понравились.
— Прикуси язык, — сказал Булграмм ровно. — У конунга есть рога. Просто не всегда видны. И не в рогах счастье. Ты считаешь конунга Данилу слабым, но вот карта.
Он кивнул Мавре, и та свободной рукой вытянула из сумки на плече бумажную карту и положила её на камень перед ними.
Мех наклонился, понюхал, нахмурился:
— Это что? Это не похоже на Боевой материк.
— Ты не умеешь читать, — терпеливо пояснил Булграмм. — Поэтому тебе показываем такую карту. Это мир Сумрак. Теперь он под нашим конунгом.
Мех дёрнул ухом:
— Целый мир?
— Ага.
— Может, там слабые жители…
— Какая разница? Там размещалась Организация, создатели нас и Боевого материка. И конунг забрал их мир.
Мех раскрыл рот, потом закрыл. Потом снова раскрыл. Лицо его вытянулось. Наконец, с трудом выдавил:
— Забрал у богов из Организации?
— Ты глухой? — хмуро уточнил Булграмм.
Вождь мохорогов задумался, вымучил движение головой:
— Я… отступаю. Живите в своих горах и долинах, тавры.
Булграмм поднял ладонь:
— Не спеши, мохнатый. Конунг велел сначала говорить. Но точно не с теми, кто устраивает ловушки…
И ровно в этот момент справа за стеной, там, где был скрытый туннель, раздался глухой грохот. Камень дрогнул, с потолка посыпалась пыль.
Мех вздрогнул, а Булграмм уже снял с пояса связь-артефакт, поднёс к уху и коротко выслушал доклад:
— Устранены? Хорошо.
Мех смотрел на Великогорыча ни жив ни мёртв.
— Как ты понял, что там спрятались мои воины, воевода? — выдавил он.
Булграмм ответил равнодушно:
— У нас есть сканеры конунга.
А ещё конунг вручил таврам второй Дар Вибрации, о котором Булграмм, как о военной тайне, разумеется, умолчал. Тавры чувствуют пустоты в скалах и различают, кто по камням ходит. И Великогорыч чувствовал в туннеле шестеро мохорогов: двое с копьями, один с сетью. Все уже мертвы.
Мавра, потрясая булавой, прорычала на Меха и на его воина, который уже вскинул топор:
— Подлый обманщик…
— Средний воевода, тише, — сказал Булграмм и протянул ей руку.
Остывшая Мавра вложила в его ладонь кожаный свиток — с рисунками, чтобы Мех всё понял без слов.
Булграмм развернул свиток:
— Ты читать не умеешь — значит, смотри. Вот мешки зерна. Вот шкуры. Вот мясо. Вот ножи. Это вы нам даёте. А это — туалетная бумага и прочая утварь — мы вам взамен отдаём. Конунг сказал с вами торговать. Но раз
