Фантастика 2025-150 - Иван Катиш
— Товарищи, — сказал я, собирая карты и блокноты, — первый день испытаний можно считать успешным. Производительность выросла процентов на тридцать, время реагирования на проблемы сократилось в разы.
— А главное, — добавил Петрович, — люди чувствуют себя увереннее. Знают, что в любой момент могут получить помощь или совет.
Автоматизация входила в жизнь совхоза, делая работу более эффективной, безопасной и комфортной для людей.
Однако не все прошло гладко.
К шести часам вечера в мастерских МТМ царила обычная предвечерняя суета. Механизаторы заканчивали рабочий день, убирали инструменты, мыли руки у алюминиевых рукомойников. Воздух наполнен запахами машинного масла, металлической стружки и керосина от моечных ванн.
Я стоял возле новой диспетчерской станции, стола из сосновых досок, на котором разместились три радиостанции Р-105 в металлических корпусах защитного цвета, карта совхозных полей с отмеченными позициями техники и журнал учета переговоров в клеенчатом переплете. Над столом висела самодельная схема частот радиосвязи, нарисованная тушью на листе ватмана.
Федька в рабочем комбинезоне темно-синего цвета поверх клетчатой рубашки сидел за диспетчерским столом с микрофоном в руках. На голове у него были наушники ТОН-2 от армейской радиостанции, а перед глазами лежал блокнот с записями о движении техники. Молодой слесарь-сварщик выглядел сосредоточенным и важным, осознавая ответственность новой должности.
— Василий Петрович, рабочий день закончен, — передавал он в микрофон. — Возвращайтесь на базу. Итого за сегодня: семь часов двадцать минут чистого времени работы, расход топлива сорок два литра, обработано двенадцать гектаров. Прием.
— Понял, Федька, — отозвался голос дяди Васи из динамика. — Еду домой. День хороший получился, все четко работало. Прием и конец связи.
За широкими воротами мастерских послышался знакомый звук, тарахтение УАЗ-469. Я выглянул наружу и увидел машину болотного цвета, из которой выходил Степан Григорьевич Хрущев. Главный механик района был в рабочей куртке защитного цвета и кепке с длинным козырьком, в руках держал потертый блокнот и авторучку. За ним следовали еще несколько человек.
Михаил Степанович Кротов, слесарь с сорокалетним стажем, в рабочей куртке и очках в металлической оправе, выглядел настороженно. Рядом с ним шли двое механизаторов среднего возраста, Петр Николаевич и Владимир Степанович, оба в комбинезонах и кепках, с лицами, выражающими скептицизм.
— Товарищ Корнилов, — обратился ко мне Хрущев, входя в мастерские и окидывая взглядом диспетчерскую станцию, — слышал, что у вас тут новые эксперименты. Автоматизация, радиосвязь, всякие технические новшества.
— Добро пожаловать, Степан Григорьевич, — ответил я спокойно, указывая на стулья у верстака. — Проходите, посмотрите, как система работает.
Хрущев подошел к диспетчерскому столу, внимательно осмотрел радиостанции, карту с отмеченными позициями техники, журнал переговоров. Взял в руки микрофон, повертел в руках, словно изучая незнакомый предмет.
— И сколько это все стоило государству? — спросил он, записывая что-то в блокнот.
— Четыреста рублей на всю систему, — честно ответил я. — Радиостанции получили списанные из военкомата, датчики сделали из автомобильных запчастей, остальное монтажные материалы.
— Четыреста рублей… — протянул главный механик района. — А результат какой? Кроме того, что теперь за каждым трактористом следят, как за заключенным?
Федька снял наушники, обернулся к гостям:
— Степан Григорьевич, никто ни за кем не следит. Мы помогаем людям работать лучше.
— Помогаете? — скептически переспросил Хрущев. — А по-моему, подрываете роль механизатора. Что же это получается, машины за людей думать будут? А механизатор что, просто кнопки нажимать?
Кротов, который до сих пор молчал, подошел к диспетчерскому столу:
— Степан Григорьевич, а я вот сегодня наблюдал. Дядя Вася за день столько сделал, сколько раньше за два дня делал. И устал меньше.
— Михаил Степанович, — удивился главный механик района, — вы же всегда были против всяких новшеств.
— Был, — признал слесарь, поправляя очки. — Но когда вижу реальную пользу, то и мнение могу поменять. Сегодня К-700 задымился, так через десять минут помощь приехала. Раньше полдня стоял бы.
Петр Николаевич, один из пришедших с Хрущевым механизаторов, возразил:
— А что, раньше люди хуже работали? Без всех этих радиостанций и автоматики? Дедушка мой на лошадях пахал, и ничего, хлеб вырастил.
— Петр Николаевич, — терпеливо ответил я, — никто не говорит, что раньше плохо работали. Но техника развивается, появляются новые возможности. Зачем от них отказываться?
Хрущев записал что-то в блокнот, затем указал на радиостанцию:
— А если эта штука сломается? Или батарейки сядут? Что тогда делать будете?
— То же самое, что и раньше, — спокойно ответил Федька. — Работать без связи. Радио это дополнительная возможность, а не замена человеческих навыков.
— Дополнительная возможность! — воскликнул главный механик района. — А я вот что думаю: приучите людей к автоматике, а потом что? Сами работать разучатся!
В мастерские вошел дядя Вася в рабочем комбинезоне поверх праздничной рубашки, с медалью «За трудовую доблесть» на груди. Старый механизатор снял кепку, обнажив редеющие седые волосы, и поздоровался с присутствующими.
— Добрый вечер, товарищи, — сказал он, подходя к группе у диспетчерского стола. — О чем беседуете?
— Да вот, Василий Петрович, — обратился к нему Хрущев, — обсуждаем вашу новую автоматизацию. Как вам работается под постоянным контролем?
Дядя Вася задумался, почесал затылок:
— Знаете, Степан Григорьевич, сначала непривычно было. Думал, действительно следят за каждым шагом. А потом понял, это же помощь, а не контроль.
— Как это помощь? — поинтересовался Владимир Степанович.
— А вот как, — объяснил старый механизатор, присаживаясь на табурет у верстака. — Сегодня плуг разрегулировался, пашу плохо. Раньше бы до конца дня мучился, портил работу. А тут по радио Федьке сказал, он сразу Кольку прислал с инструментами. За полчаса все исправили.
Кротов поддержал:
— И с запчастями так же. Раньше сломается что, беги в мастерские, объясняй что нужно, жди пока найдут. А теперь по радио сказал, и через час готово.
Хрущев попытался возразить:
— Но ведь это создает зависимость от техники! А если радио сломается? Если электричество отключат?
— Степан Григорьевич, — вмешался я, — а если у трактора двигатель сломается, мы что, к лошадям возвращаемся? Любая техника может сломаться, но это не повод от нее отказываться.
В мастерские вошел еще один человек, Семеныч в чистой телогрейке поверх белой рубашки. Экскаваторщик курил
