Полукровка - Василий Горъ
…На крышу офиса частного охранного предприятия «Легионер» сел в два тридцать ночи, выбрался из салона, вальяжно прогулялся до башенки лифтового холла, вошел внутрь, поймал взгляд дежурного и попробовал в реальности еще один виртуальный алгоритм. То есть, представился «левым» именем и отчеством, обретенными в комплекте с коммом и банковским счетом, заявил, что хотел бы заключить разовый «белый» контракт на доставку в пределах Радонежа, но пятой категории сложности, «честно» ответил на все четыре «обязательных» вопроса и был препровожден в уютную переговорную. Да, там пришлось поскучать чуть менее пятнадцати минут, но принимать или не принимать заказы этой категории сложности имели право только командир смены и руководство ЧВК — то есть, представители рода Кононовых, владевшего этой компанией — а первый, вроде как, находился на обходе. Но это было более чем нормально, поэтому я не роптал — сделал комплимент чуть заспанной, но все равно чертовски симпатичной девушке в строгом костюме,
выпил чашечку великолепного чая и умял одно-единственное миндальное печенье. Хотя проснувшийся голод и требовал закинуть в топку все, что было на столе. А потом на пороге помещения нарисовался мужичок лет, эдак, сорока с выправкой отставного вояки, представился, пожал мне руку, прошел к креслу в торце стола для переговоров, сел, врубил «глушилку» и повел рукой, предлагая начинать.
Я понимал, что вступаю на очень тонкий лед, но сходу взял быка за рога. Ибо абсолютно все альтернативы этому варианту развития событий не радовали от слова «вообще»:
— Мне нужна доставка. С площади Академика Искрицкого до перекрестка улиц Сергия Радонежского и Тимирязева. Подбор — сегодня в первой половине дня по моему запросу, высадка — по возможности. Вероятность противодействия стремится к ста процентам. Вероятность конфликта с сотрудниками полиции, работающими на криминал — порядка восьмидесяти пяти. Оплата — семь тысяч рублей.
Как и следовало ожидать, делать скоропалительный вывод и посылать меня лесом Кононов не стал — вбил в рабочий терминал оба адреса, оценил расстояние между ними, соотнес с озвученной суммой, еще раз оглядел меня с головы до середины груди, задержал взгляд на коммуникаторе и едва заметно выгнул левую бровь:
— Доставка на двадцать четыре с половиной километра в условиях плотной городской застройки и с гарантированными боестолкновениями стоит как бы не на два порядка больше. И вы не могли этого не знать. Тем не менее, предложили эту сумму и, судя по всему, уверены в том, что ваш контракт нас заинтересует. Что осталось за кадром?
— Самое интересное… — бесстрастно сообщил я и добавил: — Открою карты после подписания акта о неразглашении полученной информации… в течение одних-единственных суток.
С нюхом у моего собеседника оказалось все в порядке, поэтому уже секунд через пятьдесят он протянул мне мобильный терминал с текстом соглашения, дал время внести правки, прогнал итоговый файл через какую-то аналитическую программу, счел более чем нормальным и подписал.
Я тоже поставил автограф под документом, скачал, отправил в «облако» и загрузил отставного вояку по полной программе:
— Как я уже сказал дежурному по вашей ЧВК, этот контракт — «белый», то есть, абсолютно законный. А теперь обещанное «самое интересное»: я — Тор Ульфович Йенсен, выпускник девятой общеобразовательной школы Елового Бора и сын Натальи Алексеевны Балакиревой, несколько часов тому назад убитой в собственной квартире представителями группировки «Анархия». Той самой, к которой у вашего рода давние счеты. Фрагмент видеофайла, который я сейчас пришлю, не корректировался, соответственно, может стать неопровержимым доказательством правомочности вашей помощи мне и… развяжет руки. Во всех смыслах этого выражения…
Кононов подобрался еще на слове «Анархия». Предпоследнее утверждение явно легло ему на душу, как родное. А последнее заставило хищно прищуриться. Но верить мне на слово он, естественно, не стал, поэтому, поймав обещанный фрагмент, просмотрел аж три раза подряд и проверил по полной программе. Не унялся и после этого — вышел в Сеть в защищенном режиме, как-то уж очень быстро нашел и скачал на рабочий терминал всю информацию о нашей семье, имевшуюся в открытом доступе, пропустил через ассоциативно-логический блок и уставился мне в глаза:
— Вы — племянник майора Калле Нильсовича Йенсена?
— Да.
— Знаете, что он погиб?
— Да.
— Этот «образ» создан его коллегами?
— Нет, самостоятельно.
— Он… идеален. Ибо выдержал проверку нашей системой распознавания лиц. А вам — всего семнадцать. И это… удивляет.
— Учился. С детства. И, как видите, смог преодолеть первичные фильтры вашей ЧВК за минимально возможное время.
— Как я понимаю, информация о конфликте между нами и «Анархией» тоже получена… хм… из того же источника?
— Нет. Добыта на практических занятиях по системному анализу… всякого-разного. Кстати, это — не единственное, чему меня добросовестно учили. Так что при необходимости я смогу поддержать личный состав группы сопровождения в требуемом ключе… но в рамках возможностей, даруемых Законом обычному мещанину.
— Почему вы не обратились за помощью к коллегам вашего дяди?
Этот вопрос заставил меня насмешливо фыркнуть:
— Вы серьезно? ССО — это не та структура, к которой можно обращаться с частными просьбами; мой дядя чтил правила ведомства, в котором служил, так что ни за что на свете не слил бы прямые выходы на действующих сотрудников Службы кому бы то ни было, включая меня, и… я не вижу смысла забивать гвозди термоядерной боеголовкой.
— А по какой причине вы не попросили помощи у Арбеневых, в поместье которых, вроде бы, наведывались каждый будний день? — поинтересовался он, подавшись вперед.
— Я — не Аллигатор… — холодно усмехнулся я. — Соответственно, его смерть автоматически обнулила абсолютно все имевшиеся договоренности между ним и главой этого рода. Дальше объяснять?
Кононов отрицательно помотал головой:
— Нет: вас передали бы «Анархии» на блюдечке с голубой каемочкой. Ибо сотрудничают с ней не первое десятилетие и не упустили бы возможности еще немного упрочить имеющиеся связи…
…Автопилот «Мелодии» притер тяжелую машину к посадочной площадке планетарного представительства Императорского банка в восемь пятьдесят семь. Неспешная выгрузка и прогулка по крыше заняли еще три минуты. Так что ровно в девять ноль-ноль я переступил через порог фойе для особо важных персон, подошел к ближайшему сотруднику СБ, упакованному
