Нашествие - В. Бирюк

- Господин... Я не слышал вашего разговора. Но если ты позволишь... Тот человек - плохой. Он обманщик.

- Ты прав, Алу. Этот человек - мелкий мошенник. Новогородцы называют таких - "посак". Немножко ворует, немножко обманывает. Но у него умные глаза. Он способен на действие. Видит новое и не боится. И он думает о своих людях. Из этого "посака" может получиться вождь. Лучше, если новый вождь будет дружествен. Я, возможно, помог ему.

Я оказался прав. Это хорошая наука. И Алу, и мне.

Правителю нужен не «глаз орла», но «глаз обезьяны». Глаз слабой, голой, бесхвостой обезьяны. Которая скачет на крокодиле, у стремени которой бегут князь-волки. А она смотрит и думает. Видит. Не леса и моря, не слонов и медведей - это интересно и полезно, но не столь важно. Важно - видеть других обезьян. Это - самое главное. Это самое - опасное. И - самое полезное. Не золото-диаманты, не звери-птицы - люди. Люди вокруг тебя.

Я хожу по этой земле, по "Святой Руси". Хожу и смотрю. Мне интересны люди. Я смотрю на них. Они разные. Я их вижу, я о них думаю, пытаюсь понять. Я - их.

Множество коллег пытаются объяснить, втолковать, навязать... аборигенам своё. Это вторично. Сначала - понять человека. Научиться говорить на его языке, говорить те слова, которые затрагивают его душу. Если ты понял его - сможешь объяснить ему своё. И уже не важно что: почему надо мыть руки перед едой или как построить самолёт. Все тайны ядерного синтеза бессмысленны, если он не понимает тебя. Потому что ты не понимаешь его.

Я стремлюсь понять здешних людей. Обращаю внимание на мелочи: состояние обуви, целостность одежды, повадки, жестикуляция, мимика, интонации... Чужесть всего средневекового рядом с моим, с детства впитанным, способствует восприятию. Перед моими глазами проходят сотни персонажей, я не отворачиваюсь презрительно, не плююсь от мерзости "святорусской жизни" - запоминаю, накапливаю опыт. И всё чаще интуиция подсказывает: от этого человека следует ожидать чего-то вот такого. Не детально - направление, дорогу. Его собственный путь.

Fr 24

Глава 828

Это то, что Куджа сказал. А есть то, что он не сказал, но все поняли. Прямая угроза, брошенная в лицо феодализирующейся родовой знати за дастарханом. «Я был ничем - стал ханом». «Таких, как я - тысячи в каждой орде».

Я изначально предполагал и даже напирал на «социальный аспект» в деятельности Алу. Чисто этнический подход вёл к продолжению феодализации, к консервации нынешнего состояния: постоянных набегов на Русь, постоянных войн между ордами в Степи. Нынешнюю степную элиту такое устраивало, что-то серьёзно менять они не хотели.

Нового хотел Кончак. «Центростремительная тенденция». Но сопротивление знати таково, что ни в РИ, ни в АИ у него не получилось.

Алу был альтернативой. Отец из царского рода Элдари, один самых уважаемых и родовитых ханов. При том - рабёныш, пыль степная. И очень успешный торговец. Что для степняков… не кошерно, но очень хочется.

Куджа показывал другой путь, более «пролетарский», без примеси родовитости. Просто: я внимательнее вас, урождённых ханов, я умнее и удачливее вас. «Из грязи - в князи». Вы можете кукситься, кривиться, но ничего поделать не можете. И если в ваших ордах хотя бы один из десятка таких, каким был я, пойдёт моим путём, последует моему примеру, то от вас останется только мокрое пятно. Пятно крови, быстро сохнущее под здешним солнцем.

На курултае не только два десятка ханов и подханков - здесь ещё две сотни зрителей. Понятно, что «простых пастухов» среди них нет, но они перескажут сказанное в своих становищах «близко к тексту». Что-то попадёт в уши подходящих людей, ищущих себе лучшей доли.

Севушка сделал «страшные глаза» в сторону хана Крымской орды. Тот будто заснул, заслушавшись. Вскочил, доложил, что и у них в Крыму «все за мир и всё хорошее», поставил бунчук в общий ряд.

Следом отработал хан саксинов.

Там тоже проблемы. Саксин растёт и выталкивает кыпчаков. То с рыбных ловов, то с пастбищ. А устраивать большую войну с Подкидышем… Какой бы он не был человек по своим душевным качествам, но полководец хороший.

Оставалось три орды. Как оказалось, общее количество орд - 16, хотя в Степи кочуют 14.

Елтуковичи и Отперлюевичи отработали без задержек. При таком «параде знамён» сказать «нет» - смерть. Их кочевья со всех сторон окружены признавшими кагана. Оставаться на месте нельзя - вырежут соседи. А если уходить, то… «гуртом и батьку бить легче».

Мрачно молчал хан лукоморской орды Бокмиш.

Последние десятилетия у них были очень хорошие отношения с Приднепровцами Кобяка. Они неплохо ходили на Русь по правому берегу Днепра. Выскакивали из-за спины Кобяка, устраивали гадости и назад. Русским для ответного удара надо обе орды побить. Так и случилось в РИ, но только в средине 1180-х.

- О чём задумался почтенный хан Бокмиш? О красоте моих кораблей? На синей глади Азакского моря они будут ещё красивее.

***

Название «Азовское» море от Азова, от имени половецкого хана Азака (Азуп), который в 11 в. построил крепость на Нижнем Дону.

***

Торопится Севушка. Выпендривается. А, понятно, полог мега-юрты Алу шевельнулся, девицы подглядывают.

Он прав. Если Алу соберёт по паре сотен джигитов из каждой орды, а Севушка пришлёт корабли в устье Дона и в Азовское море, то лукоморцам останется только бежать. Бежать по безводным степям возле Перекопа… погубить орду. Да и куда бечь?

- Лукоморская орда признаёт хана Алу ханом ханов всего «желтого народа» и ставит свой бунчук в общий ряд.

Ну вот. А ломались. Бурные продолжительные аплодисменты. В смысле: половцы не хлопают в ладоши, но так страстно колотят всяким звонким по громкому! Выкрики восторга, славословие.

Приносят белый войлок и ханы поднимают на нём кагана. Первого в истории народа - прежде был малик.

Алу раскраснелся, щёки горят, глаза блестят, аж до слёз. Момент победы, миг славы, пик величия…

Не-а, парень - этап, шаг. Пиков у тебя ещё будет много.

«Тронная речь». Хотя правильнее - «войлочная».

Не. Войлок - материал, изделие - кошма. Речь была кошмарная. Кошманная? Кошмунная? Кошмичная?

Не важно. Главное: клянусь следовать заветом отца, беречь степные вольности, заботиться обо всём «желтом народе», вести его к счастью, построить светлое будущее… Бурные продолжительные аплодисменты. В смысле: всю посуду побьют-поломают.

«Ну, выпьем»? - Нет, неожиданное для слушателей продолжение:

- Отец говорил мне, что нужно помогать бедным и сирым,