Ливония. Продолжение - Андрей Готлибович Шопперт
Пацаны должны учиться в академии на докторов и следить за Анной и где-нибудь через год — полтора выбрать время и по дороге из Вильно в Краков грохнуть её. В помощь им был с оружием отправлен в Краков перешедший на русскую службу Литвин Юрий Лукомский. Точнее его отец Иван Лукомский перешёл на русскую службу, а сын уже в Москве родился. Вроде даже князь, но, как говорится, это не точно. Родился пусть будет княжич в Москве, но батянька его и польскому выучил, и латыни, и немецкому. Юрия же Ивановича посоветовали Боровому в Посольском приказе. Он уже выполнял разведывательные миссии в Польше. Поехал он и в этот раз под видом купца. Купил домик в Кракове на окраине и торговал русскими товарами, которые ему Юрий Васильевич посылал. Ну, как торговал, не княжеское дело за прилавком стоять, сбывал сразу товар по договорённости настоящему купцу из Кракова с кучеряшками на голове. А в одной из повозок привезли как-то и десяток новых карамультуков с нарезами в стволе и пули Петерса. Да и порох привезли новый усиленный. Таким и с пятисот метров можно смело стрелять, да и с семи сотен можно, лишь бы пуля попала. Так десятку диверсантов — медикусов этому много лет учили.
Старшим у диверсантов был тоже Юрий. Юрий Стрелков из детей боярских. Он и доложил по возвращении на днях, что миссия не только выполнена, но и перевыполнена.
Анна Ягеллонка к этому времени помирилась с братом. Барбара Радзивилл — вторая жена Сигизмуда, из-за которой у неё с братом раздор случился, умерла, и Сигизмунд Август женился в третий уже раз, теперь на Екатерине Австрийской — родной сестре его первой жены Елизаветы Австрийской. (Между прочим, в русских традициях это считалось инцестом, Державина за это самое преследовали).
Детей у короля Польши и Великого князя Литовского не было. И тут Екатерина объявила, что беременна. Радость, пир, ликования в обоих странах. Но прошло несколько месяцев и оказалось, что хрен там, а не пузико. Нет может пузо-то и есть, только не от беременности. Поругались супруги и сёстры Анна и Катерина бросились утешать Сигизмунда второго. Поутешали и поехали втроем в Вильно в замок Анны.
А чего — удобный случай, диверсанты, они же студенты медикусы, срочно бросились к купцу Лукомскому и забрали винтовки. Место для засады давно подготовили. Там дорога вплотную к реке подходит. А на том берегу реки холм приличный, деревьями заросший. Расстояние до цели всего метров сто, даже меньше, а вот преследовать их не смогут — река глубокая, так просто её не преодолеешь. Пока они дожидались кареты с королём и двумя его сестрами, Юрий Лукомский сторожил одиннадцать коней.
Ясно, что полно шляхты на конях сопровождает короля и двух его сестер. И спереди кареты гарцуют гусары, и сзади, и по флангам окружили. И не только гусария, полно всяких князей, гетманов и прочих маршалков. Процессия целая. Поравнялась кавалькада эта с холмом на том берегу реки Нида. И десять диверсантов открыли огонь из карамультуков нарезных по карете с родичами королевскими. Десять пуль. Двадцать. Шляхта с гусарами, надо отдать им должное, не запаниковали, а попыталась на лошадях вплавь реку форсировать. Но, во-первых, ноябрь и вода ледяная, а во-вторых, решили медикусы недоучки и в панов пострелять. А то ведь вдруг кто и в самом деле переплывёт Ниду. Всех водоплавающих перетопили и в это время похолки и паны, и всякие знатные шляхтичи, огонь из пистолей и мушкетов по холму открыли. И даже ранили Фому, одного из диверсантов в плечо. Пацаны разозлись и стали как на тренировке выстроившихся на берегу панов расстреливать. Человек тридцать ранили или убили, прежде чем оставшийся десяток примерно ляхов укрылся за каретой. Тогда студиозы, поддерживая Фому, добрались до лошадей и оказав раненому помощь, всё же все медики, да и ранение не страшное, пуля навылет дельтовидную мышцу прошила. Обработали рану, мазь наложили и… А чего, всё, генуг, задание выполнено, домой пора. Вот через полтора месяца… через два почти, и прибыли в середине Января в Москву.
Событие одиннадцатое
Известие о преждевременной отправки целого семейства Янгеллонков в Ад приходят в Москву за три дня до появления диверсантов. Информации не больше, чем принесли непосредственные участники. Зато есть аналитика, что ли. Всё же в Посольском приказе сидят умные и серьёзны дядьки — дьяки и подьячие. Информацию из Речи Посполитой принесли следующую. Проклятые приспешники Реформации (Реформа́ция (от лат. reformātio — «исправление; превращение, преобразование; реформирование») убили короля католика, истинно верующего и борца за веру. Вместе с королём убиты две его сестры и около двадцати князей Великого княжества Литовского и Польши, в том числе и гетман Ян Замойский. И виноватыми в этом считают не абы каких немцев, последователей умершего десять лет назад Мартина Лютера, но именно немцев из Курземского (Курляндского) епископства, соседнего с Польшей и Рижского архиепископства, из-за которых разгорается война. Точнее, она уже идёт. Хоть и на словах пока. Стороны готовятся.
Архиепископ Рижский Вильгельм Бранденбург попытался избавиться от господства ордена, в прошлом 1554 году он своим коадъютором (епископ без кафедры, помощник и наследник) назначил епископа ратцебургского Христофора, брата герцога Мекленбурга и родственника польского короля Сигизмунда II Августа. Решил Вильгельм, что католическая Речь Посполитая ему ближе, чем Орден. Это назначение обеспокоило Ливонский орден и соседних епископов, так как духовным княжествам Ливонии стала угрожать судьба Тевтонского ордена в Пруссии, попавшего в вассальную зависимость от Литвы и Польши и потерявшего практически все земли в результате секуляризации. Посчитав поляков и литвинов своими основными врагами, ландмейстер Ливонского ордена Генрих фон
