Случайный шаг - Эльхан Аскеров

Занимаясь заготовкой мяса, мужик то и дело ненавязчиво интересовался тем или иным предметом экипировки парня и внимательно выслушивал ответы. Впрочем, из всего сказанного Беломиром он и сам понимал едва ли треть. Рассевшись у костерка, они дожидались, когда поспеет мясо, и между делом перекидывались вопросами. Наконец, парню эти танцы с бубнами надоели, и он на очередной наводящий вопрос устало произнес:

– Ждан, не крути. Спросить чего хочешь, так спрашивай.

– И спрошу, – чуть помолчав, решительно кивнул мужик. – Ты откель такой взялся? Чьих будешь? С виду навроде наш, а по речи то ли свей, а то ли и вовсе латинянин какой.

– С Белого моря я, – вздохнул Беломир, уже успевший выбрать хоть какую-то линию поведения. – Там, – махнул он рукой на север, – еще море имеется. Белым его кличут. Вот на берегу и жил.

– Из варяг, что ли? – удивился Ждан.

– Сам ты варяг, – фыркнул парень. – Говорю же, у моря жил. Помор значит.

– А доспех? Доспех-то латинянский, – ткнул мужик пальцем в кирасу.

– И что? – пожал Беломир плечами. – Доспех добрый, мастером сделан, вот и прибрал.

– Добыча выходит? – осторожно уточнил Ждан.

– Добыча, – кивнул парень, решив не вдаваться в подробности, чтобы окончательно не запутаться. И без того хватало недопониманий из-за языкового барьера.

– А здесь ты как? – зашел Ждан на следующий круг.

– Самому бы знать, – вздохнул Беломир, решив не множить сущностей и на этот вопрос ответить правду. – Не знаю, как тут это называется, но мы говорим – шаровая молния.

– Чего?! Какая молонья?! – подскочил мужик, впившись в него настороженным взглядом.

– Шаровая. Ну, вот примерно такой шар, – показал он руками, – светится, трещит и сам по себе летит непонятно куда. Слыхал про такое?

– Слыхал. И видать даже довелось однажды, – осторожно кивнул Ждан.

– Вот таким шариком меня и приложило. Очнулся уже возле той рощи, – вздохнул Беломир, доставая из сумки обломок своего меча. – Вот, видишь. Так шандарахнуло, что даже железо доброе оплавилось, – закончил он, протягивая рукоять собеседнику.

– Счастлив твой бог, парень, – растерянно проворчал Ждан, внимательно рассматривая обломок, но при этом избегая брать его в руки. – Оно тебя живота лишить должно было.

– Обошлось, но шарахнуло крепко, – согласился парень, выразительно поглаживая себя по обгоревшей голове. – Вон, волосы все спалило да перекинуло непонятно куда.

– Мы ту молонью кличем Перунова оса, – негромко пояснил Ждан, не сводя взгляда с лица парня. – Бают, он, коль осерчает на кого иль решит, что сей муж ему в особом деле потребен, то посылает за ним осу. А та уж его и шлет, куда Перуну потребно.

– Перуну, значит… – задумчиво протянул Беломир, прикидывая, чем ему может грозить его же откровенность. – А вы, значит, еще за старых богов стоите?

– А ты что же, греческие требы правишь? – угрюмо поинтересовался вместо ответа Ждан.

– У меня свой бог, – отмахнулся Беломир, умудрившись даже не покривить душой.

Ведь на самом деле он и сам не знал, к какой конфессии относится и к какой вере относились его предки. Сам он никогда не был крещен и потому к религии относился с некоторым скепсисом, хоть и поминал иной раз имя божье. Особенно во время службы в армии. Как известно, в окопах атеистов нет. По большому счету ему, что старые боги, что новые, без разницы. Главное, чтобы жить не мешали. Особенно их прислужники.

– И как его у вас кличут? – не сдержал Ждан любопытства.

– Не поминай всуе, – вяло огрызнулся парень. – Это тебя кличут, а он бог. Всему роду заступник, – на всякий случай добавил он, чтобы хоть как-то объяснить свою резкость.

– Ну, тоже верно, – включил Ждан заднюю, сообразив, что влезает не в свое дело.

Из своих не самых обширных познаний славянской истории Беломир знал, что до пришествия христианства многие славяне носили два имени. Одно, что называется, для широкого пользования. И личное, или родовое, которое знали только близкие или члены рода. На этом он и решил сыграть. Оскорбить род – кровная обида, за которую можно было и живота лишиться. Насколько это было правдой, ему еще предстояло выяснить, но в книжках писалось именно так.

– И чего теперь делать станешь? – сменил Ждан тему.

– Думаю, – в который уже раз вздохнул Беломир. – Обратно ехать… это почитай год пути. И непонятно, доедешь ли. В такую дорогу одного припасу воз нужен. Или серебра мешок. А главное, толком не понимаю, куда меня занесло, чтобы сообразить, куда именно ехать.

– Так сказано ж тебе, степь это хазарская. Ежели вон туда ехать, то через седмицу пути к хазарскому морю и выйдешь, – словно бестолковому, принялся пояснять Ждан, размахивая руками во все стороны сразу.

– А там, выходит, горы начинаются? – уточнил парень, ткнув пальцем в сторону, где по его прикидкам должен находиться Кавказский хребет.

– Верно, – обрадованно закивал собеседник.

«Твою ж мать! Похоже, я к этим местам пожизненно привязан», – мысленно проворчал Беломир, невольно вспоминая службу.

Перевернув почти готовый шашлык, Ждан приподнялся, высматривая детей. Пользуясь тем, что взрослые были заняты заготовкой мяса, они, набрав хвороста, сбежали к ручью, где мальчишка, явно красуясь перед сестрой, пытался наловить рыбы голыми руками. Благо вели они себя тихо, так что отрывать ребят от этого увлекательного занятия мужчины не стали. Потянувшись, Беломир откинулся на спину, укладываясь на снятую с коня попону.

Повернув голову набок, парень уже собирался прикрыть глаза, чтобы немного подремать перед ужином, когда странный, но очень знакомый звук заставил его насторожиться. Ждан уже собрался что-то спросить, но вскинутая открытая ладонь заставила его замереть с открытым ртом. А спустя несколько секунд Беломир, сообразив, что именно услышал, вскочил и, подхватывая с седла оружие, тихо скомандовал:

– К бою!.. Ждан, детей прикрой.

– Ты чего всполошился? Чего стряслось? – суетливо спрашивал мужик, при этом не забывая хозяйственно снимать с углей прутья с мясом.

– Кони. Едет сюда кто-то. Детей укрой, – как мог, объяснил Беломир и, подхватив колчан, кинулся к урезу берега.

Берег ручья, где они устроились, протекал в распадке, так что увидеть их со стороны можно было, только подъехав к самому спуску. Но у этой позиции была и плохая сторона. Увидеть противника они могли бы, лишь когда тот окажется в десятке метров, на краю распадка. Подбежав к самому краю, парень бросил на землю пику и, упав на живот, осторожно выглянул. В их сторону, явно по следам лошадей, двигались три всадника.

С первого взгляда стало понятно, что это соплеменники тех бандитов, что он умудрился положить в перелеске.

«Да чтоб тебя, баран! – мысленно выругался Беломир. – Трудно было догадаться, что за теми