Зимняя бегония. Том 2 - Шуй Жу Тянь-Эр

Чэн Фэнтай бросил на нее презрительный взгляд и усмехнулся:

– Не пытайся провернуть со мной эти штучки. Если бы ты не хотела ребенка, давно бы уже избавилась от него тайком, а ты все лежишь здесь и ждешь, пока я приду с переговорами.

Цзэн Айюй покосилась на него, а он продолжил:

– Уж не знаю, что ты устроила Фань Ляню, у него все мысли спутались, сидит дома в размышлениях. Но вот когда он все обдумает, тогда тебе не поздоровится.

Цзэн Айюй пригладила волосы, откинулась на подушку и бросила на него задумчивый взгляд из-под опущенных век, по-прежнему не отвечая. Чэн Фэнтай понял, что переговорщица она опытная, ведь переговоры дело такое: кто первым предложит условия, тот и окажется в невыгодном положении. Так они и сидели в молчании. Чэн Фэнтай, видя ее невозмутимое и выдержанное поведение, понял, что она готова идти до конца, невзирая ни на что. Фань Лянь в сравнении с ней – изнеженная девчонка, лелеющая свои детские травмы. Некоторые женщины от рождения обладают большей дерзостью и смекалкой в сравнении с мужчинами. Взять хоть Чэн Мэйсинь или их старую соседку из Шанхая Чжао Юаньчжэнь – кажутся кроткими и нежными, но стоит каре небесной обрушиться на их головы, как они, пролив пару слезинок, продолжают жить все так же нежно и покорно, да живут еще беззаботнее прежнего. С мужчинами такого не бывает: они с виду непреклонны, но если уж сломаются, так сломаются, был – и нет человека. Фань Лянь и Цзэн Айюй – хороший тому пример. Чэн Фэнтай никогда не смел недооценивать таких женщин, он относился к ним с той же осмотрительностью, с какой обращался со своими партнерами.

– В богатых семьях детьми всегда дорожат, это величайшая драгоценность, будь их хоть сотня, все равно мало. Если ты правда любишь ребенка у себя в чреве, хочешь дать ему жизнь, тебе следует обсудить с Фань Лянем условия, и он все тебе возместит. Если же ребенок тебе неважен, я сейчас же отвезу тебя в больницу на машине, а Фань Ляню мы скажем, что ты поскользнулась в ванной и упала. Оставлять ребенка или нет – выбор простой. Или ты все еще хочешь стать госпожой Фань?

Склонив голову набок, Цзэн Айюй печально глядела на Чэн Фэнтая.

– Довольно, пройдет еще пара месяцев, у тебя станет виден живот, и тогда, пожелай ты пыжиться перед Фань Лянем, он тебя уже не испугается. Ребенок у тебя в животе, случись что, страдать тебе, и умирать от осложнений тоже тебе. Торговаться с уже рожденным ребенком на руках совсем не то, что сейчас. Ты считаешь Фань Ляня таким уж слабаком? Пока что ты его перехитрила, так что он сейчас в растерянности, но только он опомнится, как отберет у тебя ребенка, и что ты тогда ему сделаешь?

Цзэн Айюй швырнула подушку, с которой сидела в обнимку, в лицо Чэн Фэнтаю:

– А ты, оказывается, тот еще мерзавец!

Чэн Фэнтай отложил подушку в сторону:

– Не притворяйся, будто мои слова тебя обижают, разве ты сама не думала об этом? Ты устроила все так, что мы с Фань Лянем содержим тебя уже три или четыре года, я восхищаюсь тем, как ловко ты все продумала. – Он добавил со смехом: – Как будто мы двое дрались друг с другом за право обеспечивать тебя, а на деле это ты водила нас обоих за нос, и причем весьма успешно, не так ли?

Когда Цзэн Айюй впервые повстречала шурина с зятем, они показались ей славными людьми, да еще и состоятельными, так почему бы не закинуть их в один котел и не получить двойную выгоду? Тогда она быстрее добьется желаемого. Стоило ей приложить толику усилий – и вот они уже сражались за ее внимание, еще и переживали, что доставляют ей тем самым хлопот! Сейчас же она в изумлении смотрела на Чэн Фэнтая – она не ожидала, что он вовсе и не лишался рассудка от ее красоты.

– Я с тобой не как с женщиной сейчас разговариваю, не раскуси я тебя, в торговле мне делать нечего. А еще мне кажется, что и этот твой ребенок – часть плана. Даже если изначально он не входил в твою интригу, сейчас ты с удовольствием им воспользуешься. – Чэн Фэнтай вспомнил о Эръюэ Хун: – Не так давно я повстречал одну девушку, положение у нее схоже с твоим, забеременела, неприкаянная, но вот реакция у нее была совершенно иной. Ты точно все еще можешь зваться женщиной?

После этих слов Цзэн Айюй холодно усмехнулась:

– Вы, мужчины, такие смешные. Если женщина ревет навзрыд, падает духом, то она настоящая женщина, но если у нее есть хоть капелька мужества, чуточка расчетливости, в ваших глазах она недостойна уже зваться женщиной. Женщины, по-вашему, обязаны страдать, дожидаясь, пока у вас появится минутка, чтобы приголубить их? Если я не женщина, тогда я, должно быть, твой отец!

Чэн Фэнтай поднял руку:

– Твой пол мы обсуждать не станем.

Прежде у них была интрижка, относились они тогда друг к другу с такой сердечностью, словно братец с сестрицей, сейчас же отношения между ними в одночасье переменились: Чэн Фэнтай видел в ней делового партнера, равного по силе, весьма смышленого, и потому больше не проявлял мягкости, с которой обращался с женщинами. Цзэн Айюй же глядела на него как на мешок с серебром, как на живую расписку, доверенное лицо Фань Ляня и потому перестала притворяться с ним ласковой и нежной. Они сидели, скрестив руки на груди, друг напротив друга, и атмосфера в комнате повисла совсем не такая, как когда мужчина с женщиной остаются наедине. Оба источали уверенность и силу.

Цзэн Айюй уже начала злиться, от разговоров она притомилась и выставила три пальца:

– Называю реальную цену – вот столько за ребенка, неважно, мальчик это или девочка. После рождения Фань Лянь его забирает.

Чэн Фэнтай спросил:

– Десять тысяч?

Цзэн Айюй ответила:

– Прибавь еще ноль!

Чэн Фэнтай едва не задохнулся от возмущения:

– Ты рехнулась? Ты хоть знаешь, сколько девиц можно купить за такие деньги? Да если Фань Лянь немного постарается, он и сам себе целый Бэйпин нарожает!

Цзэн Айюй убрала руку:

– Ну вот ты ему и скажи, чтобы шел рожать себе целый Бэйпин! А когда родится мой ребенок, будь это девочка, я продам ее в бордель, а мальчика – в театральную труппу.

Чэн Фэнтай долго на нее смотрел:

– На что тебе такие деньги? Я не говорю уж