Стать тенью для зла - Денис Силаев
Приблизив лицо к адмиралу, вдруг тихо поинтересовался что такое "тепловизоры".
- Понятия не имею, Михаил Александрович, кажется, раньше никогда не слышал.
Хотя, если подумать, то... Кедров тоже подумал, потому что тут-же и сам перестал, как в детективных романах, вглядываться в щелочку между шторами. Отошел за стену. Что-то слушает. Ищет взглядом. Шепотом спрашивает, за каким окном яблоня. Получив ответ, кивает, и внезапно, крадучись скользнув к Васильеву, мягко забирает у него ружье. Чего-то ждет, и вдруг резко выскочив из комнаты, с грохотом разряжает двустволку во входную дверь.
- Срочно на кухню, разбить окно и дышать! - от абсолютной властности в голосе офицера Витгефту резко захотелось именно на кухню, непременно разбить окно и конечно-же дышать. Васильеву, видимо, захотелось того-же самого, потому что спустя десяток секунд матрос уже высаживал взятым из рук Вильгельма Карловича револьвером кухонное стекло, и мягко оттаскивал адмирала чуть вбок, за угол голландской печи.
Глава 27
8 мая 1904 года. Порт-Артур, Новый Город.
Какой-то бодрый посвист и цоканье копыт раздались практически сразу после звона стекла. Неужели патруль? А ну-ка, отставим в сторону шепчущего Васильева, и пройдем в прихожую. Револьвер.. Ну ладно, учитывая обстоятельства, кокетливо положим его ствол на сгиб левой руки. Все-таки на нем с Кедровым форма в весьма солидных чинах, и он в конце концов, на пороге своего дома. Вот и Михаил Александрович в проеме, стоит спиной. Да что это? Флаг-офицер сейчас покачивался, неуверенно держась рукой за косяк. За косяком-же прислонена и двустволка.
- Извольте полюбоваться, Ваше Превосходительство! Ровно в туза, как и держали пари! - И обернувшись в дом, Кедров вдруг совершенно спокойно подмигнул одним глазом. А что тут не сообразить? Подыгрываем.
- Обманул ты старика, лейтенант - ворчливо покряхтывая, Вильгельм Карлович тоже подошел к дверному проему.
- Про то что непременно с браунинга, уговору не было! - в голосе Кедрова чуть скользнула нотка облегчения от того, что адмирал понял его импровизацию. А перед кем это мы такую комедию ломаем? А, вот они, легки на помине. Небольшой, в пять человек, отряд казаков. Трое на конях, двое, спешившись, сейчас в недоумении стоят перед небольшой калиточкой, ведущей на территорию адмиральского дома. И, видимо, стараются сообразить, что им делать. С одной стороны, непорядок, в городе комендантский час, а с другой - так вроде бы никто на улицу и не выходит. Ну напились от скуки господа моряки, ну пальнули из ружья. Непорядок конечно, но связываться с целым адмиралом никакого желания у патруля нет.
А вот и охрана своя, еще парочка служивых, подбегает из дровяного сарайчика, куда их определил Вильгельм Карлович. Застыли в недоумении, не зная кому докладывать, что делать.
- Братцы, мне представляться надо? - Запанибратски осведомился Витгефт. - Уж простите, бога ради, за беспокойство - и отложив на столик револьвер, потянулся к шинели. По красненькой на рыло многовато будет. Дадим парочку, нет, вот еще синенькая есть, аккурат по пятерочке служивым. Однако, подержим немножко паузу, сейчас наверняка там демоны в эфире обмениваются впечатлениями, и рулить ситуацией логичнее Кедрову. А ну-ка, лениво и со стеклянными глазами, величественно (я же тоже вроде как пьяный должен быть) повернемся к флаг-офицеру.
Ай Кедров, ай молодец, он даже за те секунды, что патруль, позвякивая сбруей и цокая копытами, приближался к дому (удачно казачки ехали, ничего не скажешь) чем-то крепким на себя плеснуть успел, и сейчас, благоухая как винная бочка, неспешно покачивался на крылечке, обняв деревянный столбик. Накушались их благородия, что тут скажешь. Теперь еще будет пересудов по городу. Так, он что-то явно слышит, что-то лихорадочно обдумывает, и остается только быть готовым подхватить игру.
- Оно и так понятно, Ваш-ство. Пошумели и ладно, хорошо что все обошлося. Ночка больно уж паскудная, чего со скуки не сотворишь - поддакнул стоящий перед ними приказный, и обернулся к продолжавшему сидеть на коне уряднику. Того сейчас, видимо больше всего занимал вопрос, что там за купюры протянул его товарищу контр-адмирал под завистливым взглядом матроса Васильева, который тоже подошел на разговор, и выглядывал сейчас из-за спин офицеров.
Раскинув руки, словно пытаясь обнять милых и лихих воинов, Кедров, путаясь в ногах двинулся с крыльца. Аккуратно так, чтобы не выглядело как выталкивание взашей. Мол он бы и рад еще тут постоять, но пора и честь знать, благо инцидент исчерпан, а погодка действительно паскудная. Холодно, да и ветер-с. В поддержку, сделал шаг с крыльца и Вильгельм Карлович. "Уходя - уходите" - так говорят англичане, намекая на то что долгие проводы всегда утомительны. Приказный уже закинул винтовку на плечо, и повернулся к коню, но тут что-то пробежало по лицам остальных казаков.
- Опаньки - сказал кто-то из них и спустя секунду все уже стояли на земле, начиная мягкое и текучее движение вперед. Двое крайних вскинули винтовки, один потянул шашку из ножен. Да что-же такое! Те двое, что были пока с голыми руками, вдруг резко прыгнули вперед, в кусты живой изгороди. Эх, взгреет его Елена Григорьевна за пионы-то. Потопчут ироды. Какая ерунда в голову лезет, тут-же дело-то лихое! С молодецким хеканьем, братцы выволокли из кустов лежащее там тело. Ого, похоже, оно пытается сопротивляться! Ага, таким, пожалуй, посопротивляешься. Легкое движение одного из казаков, звук удара, и закутанная в черное фигурка скрючилась вдвое. Черт, темень еле разгоняется одиноко висящим вдали фонарем, видно конечно очень плохо. Надежда на Васильева, тот потом перескажет если что упустили.
Споро бросили пойманного на дорогу, склонились, закрывая спинами. Мда, до занавеса этой сцены, оказывается, еще далеко.
- Ох ты ж итицкая сила - простодушно-удивленно протянул Кедров и пошатываясь начал было ковылять к калитке, но не тут-то было. С мягким, но непреклонным "нельзя, вашбродь", один из служивых аккуратно заблокировал собой невысокую кованную дверцу. Вот же влипли. Сейчас начнется суета, которую с жадным любопытством наверняка наблюдают демоны. Шутка-ли, их товарища повязали!
- Лазутчик, как есть лазутчик! - азартно вскинулся один из казаков - Никит Иваныч, вон, глянь-ка! - один из склонившихся над своей жертвой казаков протянул старшему револьвер и какой-то листок бумаги. Тот разглядывал добычу недолго.
- Вот оно как, значится... Забираем,
