Военный инженер Ермака. Книга 2 - Михаил Воронцов

— С вами! — вытаращил глаза Алып.

— А Кум-Яхор — против нас. Готов помочь от него избавиться?

Алып грустно вздохнул.

— Да… если он враг, то он и мне враг! Если Кучум нас победит, то и со мной беда случится!

— Хорошо. Тогда слушай. Место Сорум — Пугор знаешь?

— Конечно, знаю, — ответил Алып. — Кто ж его не знает!

— Кроме местных да разведчиков — никто тут, — хмыкнул Прохор. — Но речь не о том. Мы хотим провернуть одно дело. Не вздумай никому говорить. И сам головы лишишься, и своих подведешь. Кум-Яхор точно дружит с Кучумом, но это надо доказать, чтобы не случилось войны между нами и твоими. Шаман заслужил кару, и чтобы не случилось плохо всем, тебе надо будет как бы прийти к шаману за советом. Скажешь, что казаки хотят отправиться на Сорум-Пугор попробовать добывать золото, вроде оно там есть. И ты у него спроси: можно ли там мыть песок или там духи? Только смотри, больше никому ни слова.

Алып нахмурился.

— Не хочется к своему идти с обманом… но делать нечего. Пойду, когда скажете. Но про духов там я ничего не слышал.

— Молодец, -сказал Ермак. — И не забывай, что шаман и твой враг тоже. Теперь иди. А мы назад в Сибир.

Алып встал, приложил руку к груди и снова растворился в лесу, тихий, как тень.

Мы остались втроем. Лес шелестел вокруг, будто прислушивался.

— Ну что, не обманет? -тихо спросил Ермак, глядя на Прохора.

Тот пожал плечами.

— Не знаю. У местных все равно свои взгляды. Может, он к нам сердцем, а может, к шаману. Кто его поймет. Но мне кажется, к нам. Кучум, если захватит город, долго разбираться не будет. Кум-Яхор перед штурмом тогда не просто так сбежал к себе. Но ему есть куда бежать, а у Алыпа так не получится. За трусость жестко спросят. Он уже казак.

— Будем рисковать, — подвел итог Мещеряк. — Других вариантов нет.

Короче говоря, игра началась.

— За шаманом теперь следить надо. — сказал я. — Но не так, чтобы он увидел, что мы его от ворот провожаем. Уловит взгляд, насторожится. Надо чтоб в лесу постоянно был для него свой человек. Как только шаман пойдет, чтобы кто-то шел следом и смотрел. Ни за кем другим.

— Сделаем. -сказал Прохор. — Поставлю.

— А если он на лодке поплывет к своим? — вслух подумал я. — Сядет на рассвете и выйдет по пути, чтобы с татарами встретиться.

— Значит, организуем посты и вдоль реки. — ответил Прохор. — Его род тут не слишком далеко. Расставлю людей вдоль берега. Спрячутся в лесу и будут смотреть.

Потом мы договорились, что вечером Алып, как окажется в городе, пойдет к шаману. Раньше не стоит, чтоб все было правдоподобно.

Затем мы вернулись в Кашлык и занялись каждый своим делом. Я до вечера работал в кузнице, как будто ничего не происходило. В принципе, и хорошо — работа отвлекает от бесконечных размышлений о том, как сделать лучше. Лучше, конечно, когда сам молотком стучишь — это почти медитация, но и бегать-контролировать других тоже заставляет забыть обо всем другом.

К сумеркам я вышел на воздух и как раз увидел, как вдоль изб идет Алып. Он неторопливо двигался к юрте шамана.

Так, теперь ждем новостей, подумал я. Заслали разведчика. Лишь не стал двурушничать, не слил земляку информацию о том, зачем он здесь появился.

Через полчаса Алып вышел и, не оглядываясь, отправился обратно. Так. Значит, поговорили. Причем довольно долго.

— Пора -сказал я сам себе и пошел к Ермаку.

Мы подождали некоторое время и затем отправились в лес в том же составе — я, Ермак, Матвей и Лиходеев. Алып, как сказал Прохор, был уже в лесу.

Несколько минут пути — и мы на том же месте, где разговаривали с ним сегодня. Он уже ждал нас за деревьями.

Вид у него был как у человека после неприятного общения. Не хотелось ему обманывать, подумал я. Но деваться некуда, жизнь такая штука.

— Ну, -сказал Ермак, — говори.

— Шаман очень заинтересовался, — глядя в сторону, сказал Алып. — Он слушал молча, потом спросил, кто пойдет. Я сказал, что двинутся на двух стругах, по-тихому, и что я иду с отрядом, и Максим тоже. Он сказал, что место не проклятое, там можно искать золото, мыть песок и копать землю. Сказал, что духи там молчат. И обрадовался, что я иду.

— Обрадовался? -удивленно посмотрел Матвей. — Это как понимать?

— Я тоже не сразу понял, -сказал Алып и пожал плечами. — А потом сообразил. Он сказал, что так и надо, чтобы я шел. Сказал еще, что если это место с золотом, старшие в роду будут рады, когда принесем в город хороший знак. Но я подумал… Если он сказал так, значит, он считает, что меня там тоже убьют и никто не узнает о разговоре

— Наверное, да, -сказал я. — Думает, что заткнет все концы разом. Отряд ударят из засады, свидетелей не будет, никто не скажет, что он знал о том, куда идут казаки.

— Так шаман не должен поступать — сказал Алып глухо. — Шаман должен защищать свой род. Мой отец говорил, что шаман -тот, кто связывает наш род с тонким миром. А если шаман — плохой человек, то приведет род в мир мертвых, к голодным духам с окровавленным ртом.

— Вот такой он, — развел руками Мещеряк. — Но хватит об этом. С ним все ясно.

…В Кашлык я вернулся, когда на небе уже висел тонкий серп луны, а в окнах светились лучины. У нашего дома меня поджидала Даша. Сидела на ступеньках, обняв колени.

— Пойдем к речке. — сказала она. — Давно не были. А скоро наступят холода. Надо ловить время.

— Здорово, — сказал я.

Мы молча прошли сквозь ворота, прошли по темному лесу к воде. Иртыш светился под луной, словно металлическое зеркало. Вдали плескала рыба. Я разулся, собираясь искупаться, но Даша взяла меня за руку и притянула к себе. Никаких лишних слов. Мы упали на песок и пошли в воду только через полчаса, уже устав.

Домой вернулись так же молча и легли спать. Но ко мне сон