Военный инженер Ермака. Книга 2 - Михаил Воронцов
…Тогда, как говорится, поехали. Я поговорил с Лаптем, и он начал делать сита, желоба, широкие «промывочные чаши» и прочее.
Технология добычи золота проста дальше некуда.
Промывочная чаша, она же золотой лоток, она же вашка, представляет собой деревянную или металлическую чашу (но нам железная точно не нужна). Она широкая, плоская, с закруглёнными краями. В неё набирали песок и глину, заливали водой и круговыми движениями вымывали лёгкие породы. Так как золото тяжелее, оно оставалось на дне.
Жёлоб, или дражный лоток, делается в виде длинного наклонного ящика из досок. Внутреннюю поверхность выстилают шерстью, мхом или войлоком. Сверху подают смесь песка с водой. Вода уносит всё лёгкое, а тяжёлые золотинки задерживаются в волокнах. Позже мох или войлок вынимают и извлекают из него золотой концентрат.
Ситечко или решето — из ивовых прутьев либо из кожи с отверстиями. Оно нужно для первичной промывки, чтобы отделять крупные камни и гальку.
Для Лаптя эта работа элементарна. Самое сложное — за мхом сходить.
Лишних вопросов он не задавал, хотя прекрасно понял, для чего это все (в том смысле, что для добычи золота, а не для засады). Также он понимал, что всем рассказывать об этом не надо, но и особо прятать то, над чем работает, тоже нет необходимости, потому что я ему об этом бы сообщил.
Для нашего случая это было идеально. И не болтаем — и Кум- Яхор, приложив некоторые усилия, мог узнать, что в мастерских делают инструменты для золота.
Он, кстати, не замедлил появиться. Что- то ему было нужно в окрестностях мастерских. Прошел, как бы думая о своем, но скосил глаза на лежащий около входа в мастерскую почти доделанный желоб. Смотри — смотри, подумал я. И не забудь сообщить об этом своим татарским друзьям.
Дурак ты, шаман. До прихода Кучума сибирские татары хоть и были знакомы с исламом, но официальной религией он не являлся. А Кучум стал вытеснять их верования, когда мягко, а когда и железной рукой. Ты думаешь, тебя это не коснется? Еще как! Если Ермак огнем м мечом не заставляет менять веру, то у Кучума другие взгляды. Тебе не будет места в новом мире, если Кучум победит. Неужели это так сложно понять?
Чем же он тебя завербовал? На каком, черт побери, компромате? Или пообещал много чего? Покрыть твою юрту золотом?
Неизвестно. Да впрочем, и неважно. Что бы тебя не привело на эту дорогу — конец у нее будет один.
Кстати, о золоте. Грустно, если все эти сита и желоба так и останутся лишь заманухой для татар. Но интуиция мне усиленно подсказывала — не торопись печалиться, это только начало. В Сибири золото есть, надо только его найти, для начала разобравшись с текущими вопросами. А с золотом будет уже другой разговор. Уже можно будет не просить помощи у господ Строгановых, а самим покупать то, что нужно.
И это, как говорится, совсем другая история. Но я сейчас забегаю вперед. Через ступеньку прыгать не надо — большой риск поломать ноги.
Значит, так.
Лапоть — на золоте, а я — по грибы, точнее, за трутовиком. Его функция в наших химических бомбах — тлеть и жечь хвою с навозом.
Трутовик в Сибири есть, и его достаточно. И хвои, разумеется.
В окрестностях Кашлыка много берёзы и осины, на которых растут трутовики: так называемый «берёзовый» и «настоящий трутовик». Они массово встречаются на живых или погибающих берёзах и валежнике.
Трутовик надо просто собрать. Вот это уже лучше сделать аккуратно, без лишних глаз, поэтому в лес со мной пойдут только казаки из числа тех, кто отправится «добывать золото». Для этого я поговорю с Матвеем, пусть выделяет людей. Для таких мероприятий моих полномочий уже не хватает.
Затем трутовик надо будет высушить, потому что сырой гриб будет тухнуть и давать мало дыма.
Время сушки зависит от размера куска, погоды и выбранного способа. На открытом воздухе летом при солнце и ветре мелкие пластинки толщиной один–два сантиметра высыхают за три–четыре дня, а крупные шляпки могут сохнуть до недели–десяти дней. У костра или в печи при умеренном жаре, но не прямо в пламени, разрезанный трутовик подсыхает за полдня. Главное, чтобы он не обуглился, иначе потеряет тлеющие свойства. В помещении у печи, на жердях на приличном расстоянии над тёплой печкой тонкие пластинки обычно становятся сухими за два–три дня.
Значит, действуем по плану: снять трутовик с дерева, нарезать его пластинами толщиной с палец, чтобы быстрее сох, развесить их на жердях у костра на расстоянии около метра от огня или в наших избах- сушилках, и сушить медленно, пока куски не станут лёгкими и твёрдыми, без сырости. Если вплотную к печи, то это будет почти аналог костра.
Признаками готовности служат ломкость вместо гибкости, лёгкий вес и ровное тление от искры или уголька.
А сколько нам нужно бомб и сколько на них пойдет ингредиентов?
Я поговорил с Прохором, он описал мне рощицу над «заливом», в котором якобы будет собираться золото. По его словам, она площадью примерно двадцать на двадцать метров (но, конечно, не квадратная, и не в метрах он мне сообщал площадь). Там будет, скорее всего, около сорока татар, и еще десяток — на берегу.
Ну, с врагами у воды мы справимся другими способами — они окажутся в ловушке. Со стороны леса их будет теснить хорошо вооруженная вторая группа казаков, и, отходя, они попадут под выстрелы оставшихся на стругах.
А для основного отряда надо как минимум пятнадцать-двадцать пять бомб, насколько я смог прикинуть-посчитать.
Если взять горшки весом примерно от шести сотен граммов до килограмма, с крышкой и отверстиями, наполненные смесью сухого трутовика, сырой хвои и навоза, они будут давать устойчивый дым десять–двадцать минут. При слабом ветре или штиле этого хватит, чтобы заполнить перелесок дымом и вынудить людей покинуть укрытие.
При раскладке шестнадцать горшков надо швырять их через каждые несколько метров, чтобы дымовые облака перекрывались и не оставляли чистых зон. Для большей надёжности лучше использовать двадцать пять горшков, тогда дым равномернее ложится под кронами и не остаётся «пятен» воздуха.
Сначала закинем большую часть горшков, примерно две трети, а через три–пять минут добавим остальное, чтобы дымовая завеса не рассеялась. Несколько горшков всегда
