Военный инженер Ермака. Книга 2 - Михаил Воронцов

Мы помолчали.

— Наверное, придется рисковать, — сказал я. — Иного пути нет.

— А что он должен будет передать Кум-Яхору, если согласится нам помогать? -спросил Ермак. — О чем речь вести?

— А если он спросит у шамана о месте? — сказал я. — Скажет, мол, то место заколдованное или нет. Плохое, или там можно появляться. А то слухи какие-то ходят. Причем по секрету. «Только никому не говори».

— Это правильно, — сказал Прохор. — К шаманам за таким и ходят — спрашивать, советоваться.

— А что за место? — поинтересовался Ермак. — Какое дело будет татарам до него? Как мы проверим, что он им сообщил?

— Например, где золото добывать можно, — ответил я. — Скажем, нашли место, где вроде золото мыть можно, но сомневается, вдруг оно проклято или духи против. Как раз удобно спросить.

— Ага, — уловил мысль Матвей. — Даже если место плохое, то нас по идее испугать это не должно. Казаки местных духов не особо боятся, и за золотом придут. Ну а татарам будет за счастье там засаду сделать. Если шаман им все передаст.

— Так… — насупился Ермак. — Продолжай.

— Ну а мы на их засаду нападем. И все станет ясно — и что шаман предатель, и татарский отряд уничтожим. Как тогда, на руднике, при помощи деревянных пушек.

— Хорошо придумал, — согласился Ермак, — но теперь так просто не выйдет. Татары уже ученые, будут думать и перепроверять, как там что.

— Если большой отряд уйдет из города вместе с тем, который пойдет добывать золото, враги точно заметят и поймут, что это на них охота. Надо будет действовать как-то иначе, — сказал Прохор.

— Значит, атаковать теми, кто будет в стругах. Высадить их пораньше, и пусть осторожно идут по берегу, заходят в тыл.

— Увидят татары, что людей на стругах мало, — пробурчал Ермак. Сегодня он был что-то очень скептически настроен ко всему.

— Тогда можно так: захватить с собой одежды какой-нибудь, соломы и нарядить чучела. Борта у нас сейчас на стругах из-за щитов высокие, особо не разглядишь, и будет казаться, что все на месте.

Прохор улыбнулся уголком рта.

— Хитро, но можно.

— Да, — согласился Ермак, и Матвей кивнул головой вместе с ним. — Понять татарам будет сложновато.

— А место такое есть? Чтоб было похоже на то, что там золото? Отмель должна быть или изгиб реки, под ногами галька и «черный песок» — в нем обычно и сидит золото?

Прохор задумался.

— Ну, что-то такое есть в паре дней пути отсюда. Сорум — Пугор, называют его вогулы. Там большие холмы, как раз отмель… а над этим местом обрыв и рощица, я помню. Если в ней спрячутся татары, то легко перебьют высадившихся из луков. Но если мы зайдем на холм, который выше рощи…

Он покачал головой.

— Тогда спрятавшиеся в засаде татары будут у нас в руках. Перестреляем.

— Точно так будет? — искоса посмотрел на него Ермак.

— На войне точно ничего не бывает! — пожал плечами Прохор. — Но если все сделаем правильно и нам повезет, то победим.

— А где Алып сейчас? -поинтересовался Ермак.

— В лесу, -ответил Лиходеев. — Смотрит, не приближается ли кто к Кашлыку. Все мои при деле. Не шатаются по Сибиру, к девкам не подкатывают.

— А что так? — мрачно ответил Мещеряк, будто воспринял это на свой счет и его казаки как раз успевают побегать по девкам. — Не работает кой-чего? Отлежали в засадах? Простудили? Ветки пусть подкладывают от холода, тогда и девки любить будут.

Кстати, о девках, подумал я. Какие девки, все должны быть в кузнях и в мастерских!

— Цыц, — остановил их Ермак. — Нам нужен Алып. Давай с ним и поговорим. Здесь не надо. — произнес Ермак.

— Хорошо, -ответил Прохор.

Мы вышли во двор, сели на коней и направились к южной окраине. Осень уже заметно брала свое: листья берез пожелтели, под копытами хрустела сухая хвоя. Лес начинался сразу за редкими пашнями и выглядел мрачным, дремучим. Сырая тишина давила, запах хвои смешивался с прелой листвой и гнилым мхом. По кронам перекликались воронье, и весь лес будто глядел на нас черными глазами.

Проехали с версту, потом еще, пока не оказались в самой чаще. Там, среди сосен, где росла орешина и валежник преграждал дорогу, остановились.

— Здесь, -сказал Прохор. — Тут его пост. Только тихо.

Он свистнул коротко, по-птичьи. В ответ из-за кустов раздался такой же свист, и появился человек — крепкий, невысокий, лет двадцати пяти. Лицо у него было широкое, скуластое, с узкими глазами. Волосы черные, гладкие, в затылке перевязаны ремешком. Одет в короткий серый кафтан, подпоясанный сыромятным кушаком, на ногах мягкие сапоги. В руках — лук, за спиной колчан.

Алып. Разумеется, мы все видели его неоднократно, но общаться мне с ним не приходилось.

Вогул приложил руку к груди. По-русски говорил сносно, хотя слова давались ему неохотно.

— Звали меня?

— Да, — сказал Прохор. — Садись.

Мы сели на поваленное дерево. Прохор посмотрел ему прямо в глаза.

— Слушай внимательно. Этот разговор никому не передавай. Даже своим. Понял?

— Понял, -кивнул он.

— Как ты относишься к Кум-Яхору?

Алып нахмурился, опустил взгляд. Молчал долго. Потом тяжело вздохнул.

— Если честно, не очень, — сказал вогул. — Не понимаю, кто он. Такое впечатление, что слишком много разговаривал с темными духами. И они над ним власть получили.

— А ты ведь к нему ходишь? -спросил Прохор.

— Хожу, -признался он. — Спрашиваю — какая погода будет, когда лед встанет, когда рыба пойдет. Тут Кум-Яхор не ошибается. Знает всё.

— Скажи прямо, -сказал я. — Он может на Кучума работать?

Алып молчал, переминался, смотрел в землю. Потом наконец сказал, с трудом выговаривая слова:

— Да. Иногда он спрашивал меня, куда идут казаки, что нового из оружия у вас. Я притворялся, будто не понимаю, зачем он спрашивает. Он думает, что я глупый. А я умнее, чем кажусь. Мне было стыдно говорить. Шаман ведь из моего племени. Но мне в своем роду скучно. С казаками веселее.

Лиходеев заговорил совсем жестко.