Второй шанс - Никита Киров

В нём я не сомневался. Пусть ему близка вся эта блатная тема, свою сторону он выбрал давно.

Значит, городские авторитеты хотят со мной поговорить? И чего им надо? Явно, что встреча не сулит ничего хорошего. Будут делать предложение, от которого сложно отказаться, как в фильме.

— Посмотрим, — сказал я. — Но я с ними поговорю, тут лучше узнать, чего им надо, а не бегать, — я поднялся и подмигнул Даше. — Ненадолго, скоро вернусь.

Глава 20

— Гарик интересовался, кто ты такой, — объяснял Газон, — чем живёшь. Без конкретики какой-то. И потом говорит, типа, позови побазарить и отдыхай. А тут…

— И правильно сделал, что позвал. Лучше заранее знать, что к чему.

Решать проблему надо быстро, и сейчас любое действие может вызвать новые затруднения. Но мысли у меня были, и главное — понять, что у бандитов происходит между собой. Это хорошо, что они сделали свой ход здесь, а не где-то ещё. Так получится посмотреть, что у них творится.

На самом деле я понимал, что нужно криминальным авторитетам.

Сначала им надо найти того, кто прикончил Кислого. Хоть Кислый и не участник ОПГ, он платил им деньги за крышу, и тут у остальных его «коллег» будут вопросы, а почему его не защитили. Тем более, были тёрки с нами. Даже менты к нам приходили.

Или, если его прибил кто-то свой, найти и наказать того, кого в этом можно обвинить. И мы подходим на эту роль отлично.

И вторая причина. Мы группа сработавшихся между собой пехотинцев, разбирающихся в стрельбе, взрывчатке и организации засад. Мы не спецназ, который может в одиночку размотать банду полевого командира, но боевого опыта у нас достаточно.

Главное для бандитов — это то, что мы способны нажимать на спусковой крючок без лишних вопросов — научились в Чечне, это умение с нами навсегда. Газон уже у них, остались ещё мы — пятеро боеспособных, и у нас есть контакты с другими ветеранами.

У братвы не было недостатка в желающих к ним вступить, да и я знаю, что некоторые «чеченцы» нашего города часто шли к ним заработать. А мы не идём, когда люди им нужны. И это им не нравится.

Ещё 96-й, братва на пике и своего не упустит. Просто им нужны преданные люди, поэтому пока не грузят проблемами, хотят, чтобы всё было по обоюдному согласию. Но если потребуется — загрузят полностью.

И для этого может быть много путей. Вариант помочь с какими-то проблемами отпал, но они заманивать угрозами, подкупом и шантажом. А потом повязать кровью, чтобы выхода не было, и использовать на всю катушку.

Был ещё один момент. У нас собралась группа, и мы решаем проблемы сами, а бандиты к такому присматриваются всегда.

Они часто говорят, мол, мы тут делаем бизнес, а заодно обеспечиваем порядок на своих территориях, с чем не справляются менты. И добавляют, что лучше бы милиция ловила мелких гопников, а не занималась крупными бригадами.

Но эти разговоры и действия не просто так, на самом деле они просто давили конкурентов в зародыше, пока те не стали сильны. И вот тут мы, группа, открываем своё дело, сами решаем вопросы, сами отбиваемся от врагов.

А бандиты всегда судят всех по себе. И вполне могут решить, что раз не вышло заманить, то проще будет избавиться. Безопаснее для них самих. Ради такого даже милиции могут сдать.

Поэтому пока я шёл во второй зал, то на ходу придумывал, как вести себя. С братвой в молодости я почти не пересекался, во взрослой жизни проблем хватало, но не таких. Но на сегодняшний день это всё ещё влиятельная сила.

И что мне не нравилось — то, что в зале много таких братков, и взгляды у них наглые. Это территория ОПГ «Химкомбинат», самой большой в городе, но ещё недавно их так много не было, появились только что. И все смотрят на меня.

Я оглянулся назад. Пацаны на месте, Даша с ними, разговаривала с Маугли и Царевичем, а Шустрый снова к кому-то клеился. Халява так и не пил.

Но остальные выпивали, да и знаю, как легко вывести их из себя, даже будь они полностью трезвыми. А провокация перерастёт в конфликт, на котором они прижмут нас сильнее.

— Саня, — тихо сказал я, уже у самого полога. — А ты должен присутствовать?

— Нет, но могу, — ответил он. — Найду повод, а то тебя загрузят.

— Если не требуется — останься в зале. Парни выпили, вдруг кто наедет? А если ты там будешь, то не смогут, ты же свой, откидаешься как надо. А я найду что сказать.

Газон уставился на меня, но думал он тоже быстро и понимал, что если будет так, как я говорю, то лучше ему не спорить. Да и ему проще остаться: не придётся там разрываться, а авторитеты наверняка увидят его метания, воспользуются этим.

Сейчас любое слово или движение может сыграть как за, так и против. Но у меня было хорошее преимущество: выгляжу молодо, а это бандиты старой формации, пусть и достаточно гибкие для того, чтобы прожить до конца 96-го.

Конечно, они понимают, что им выгоднее меня убедить. Двадцатилетний пацан в их понимании должен от радости прыгать, что с ним говорят такие большие люди на равных. Ну и ещё я знакомый Газона, а Газон — полноценный участник бригады, поэтому свои правила для видимости бандиты должны соблюдать. Они не могут навредить Газону без веской причины.

Ещё надо понимать, что если пойду на конфликт — закопают всех. Поддамся — будут давить сильнее. Откажу — не простят. Соглашусь — назад дороги не будет.

Поэтому вариант у меня один…

Я откинул плотный мягкий полог. За ним был ещё один зал, поменьше, и в нём играла другая музыка, неизвестный мне исполнитель шансона. Акустика хорошая, раз во второй зал эта песня не доносилась.

— Не буду я тревожить мирных горожан, — пел хриплый блатной голос под простенькую мелодию, — ни разу не видавших таёжных каторжан.

Охранник, огромный бритый качок в пиджаке с большой складкой на шее внимательно оглядел меня и потерял интерес. Официантки улыбались, стоя у стены, но не подходили. А за столом сидели те самые авторитеты, которых я видел сегодня.

Их четверо. Во главе стола сидел худощавый мужик в пиджаке. Вид деловой, и только вытатуированные на пальцах