Сирийский рубеж 4 - Михаил Дорин

— Тогда чего ж вы за ними в воду не полезли? У вас своё командование, а у нас — своё. Мне отдали приказ охранять двух американцев. А я приказы привык выполнять. Ещё вопросы есть, господин Махмуди?

Ливиец недовольно цокнул языком, развернулся и пошёл в направлении машины. Остальные так и остались стоять вокруг вертолёта и не сдвинулись с места.

— Командир! — услышал я голос старшего группы техников и повернулся.

Старший лейтенант Свистунов бежал вместе с другими техниками к вертолёту, держа в руках… да всё что угодно держали в руках эти «черти».

У кого-то топор, у кого-то багор, а сам свистунов и вовсе тащил самое «нужное» приспособление на вертолёте.

А ещё за ними следом шёл человек, одетый в лётный комбинезон и пояс АСП-74.

У него были взъерошенные светлые волосы. Но самое интересное — взгляд. Какой-то уж чересчур высокомерный. Словно какой-то барин на холопа смотрит.

— Товарищ командир, наши действия? — подбежал ко мне Свистунов, держа в руке то самое приспособление для гнутья триммера лопасти.

Ливийцы переглянулись и ретировались методом быстрого шага в сторону своих машин. Надо было слышать, что им в этот момент кричал Мустафа Махмуди.

— Ты его зачем припёр? — улыбнулся я, смотря на большую оранжевую скобу в руках у Свистунова.

— Так… это… мы связь проверяли на втором борту. Смотрим, вы сели и выключились. Тут и ливийцы, и солдаты, и МиГ-29 сел. А потом капитан Петров в эфир команду подал.

— Какую?

— Наших бьют.

Я не удержался от смеха. А Свистунов продолжал быть серьёзным.

— Молодец, старлей. С меня «поляна», — поблагодарил я парня и приобнял за плечи.

В этот момент за спиной открылась дверь, и на бетон начали вытаскивать связанных американцев. Вид у них был уставший, потерянный, но не лишённый гордости.

— Мы американские граждане и требуем встречи с послом США в Ливии, — громко заявил один и пленных.

Я смог разобрать его слова, ответив на ломанном английском.

— Да-да. Где ж ты в Ливии посла видел американского?

Второй американец молчал, медленно потирая… глаз. Мне даже приглядываться не пришлось, чтобы увидеть огромный наливающийся синяк. В грузовой кабине я эту «изюминку» у парня не приметил. Такое чувство, что этот пилот встретился с очень тяжёлым предметом.

— Надо же, какой сочный «финиш». Кто его так? — показал Свистунов на синяк американца.

— Вот-вот. Интересно кто? — спросил я, посмотрев на Кешу и Карима.

Естественно, официальная версия была, что он ударился при катапультировании. Но мой товарищ Кеша врать не умеет от слова «совсем».

— Саныч, ну мы его когда вытащили, он быковать начал, кричал. Я ни слова не понял, но мне кажется, что он меня материл. Причём очень грубо.

— Кеша, какие ж ты слова от него слышал? — спросил я.

— Да я не всё расслышал. Шумно было. Но он точно меня материл, когда его Сабитович достал из воды.

— Может он тебя благодарил, Кеш.

— Неа. Точно материл. Он мне так и сказал «Сенскс ю».

Я покачал головой, а остальные ребята засмеялись. Однако, нужно было убирать этих горе-пилотов. Для их временного содержания решили пока что занять ангар.

Ливийцы по-прежнему были рядом и следили за каждым шагом. Пока что просто наблюдали. Пока мы шли в ангар, я смог поговорить с прилетевшим лётчиком МиГ-29К.

— Вы старший здесь? — подошёл он ко мне.

— И вам добрый день! — протянул я ему руку.

— Ах да, привет, — поздоровался он со мной, приглаживая волосы. — Николай Морозов. А вас как зовут?

— Майор Клюковкин. Можно просто Саша.

— Хорошо. Александр, что со вторым лётчиком?

— С твоим напарником? Я видел обломки и как американский Си Кинг приводнился. С большой долей вероятности, он у них?

— Погиб? — остановил меня Николай.

Какой-то он странный. Думал, что спросит нечто обратное.

— Будем верить, что живой. Я бы именно на такой вариант рассчитывал.

Морозов покачал головой и дальше пошёл молча. Будто бы не рад, что у его напарника есть шанс на спасение. Странно себя ведёт этот Коля.

Через минут десять он вновь заговорил и рассказал, как всё было. Морозов и его ведомый выполняли патрулирование. Тут появились американцы. Ливийцы принялись брать на сопровождение цели и взяли всех четверых.

— Вроде оператор с Як-44 сигнал от нас принял и должен был с ливийцами связаться. Но американцы уже начали нас атаковать. Я успел сманеврировать, а вот напарник нет.

— Ну так он прикрыл тебя. Я слышал в эфире доклад от него, что один американец сбит.

— Это ведь не значит, что он сбил, — отмахнулся Морозов.

Нет, он реально странный. Они как будто с напарником были не самые близкие знакомые.

Когда все разместились на ящиках в ангаре, я отвёл американцев подальше и сел рядом с ними в качестве охраны.

— Раздевайтесь. Чувствуйте себя как не дома, — сказал я пилотам и присел на один из ящиков от запасного имущества.

Бежать этим ребятам было некуда, да и незачем. Ливийцы их могут в живых не оставить. Сначала и вовсе будут пытать со страшной силой.

Американцы сбросили с себя снаряжение и сели на две железные кровати, которые мои техники держали в ангаре для себя. Их вещи убрали, чтобы они им… «не мешали».

— Неудобно. Как в тюрьме, — жаловался один из пилотов.

Слова я разбирал с трудом, но общий настрой двух американцев был мне понятен. Ощущение, что это они нам оказывают услугу.

— Зачем ты нас вытащил? — заговорил американец со мной на ломанном русском, которого Кеша удостоил удара в глаз.

— Не оставлять же вас там. К тому же меня отправили за моим лётчиком. И немного не туда.

К нам подошёл Свистунов и протянул две открытые консервы с тушёным мясом нашим «гостям». Американцы брать побоялись данный деликатес.

— Это очень вкусно. Ну… ням-ням, кусь-кусь… — пытался старлей на пальцах объяснить американцам, что консервы вкусные.

— Не утруждайся. Этот с фингалом нас понимает, — прервал Свистунова.

Старший лейтенант ушёл, оставив нас втроём. Американцы смотрели несколько минут на консервы, не решаясь съесть хоть одну ложку. И это после того, как мои парни подогрели им мясо в консервах.

Распробовав еду, американцам она пришлась по вкусу. Уплетали за обе щёки.

Прошло ещё несколько минут, прежде чем