Парагвайский вариант. Часть 1 - Олег Воля
— Ты спрашиваешь, почему «моральные» люди сжигают ведьм, уродуют ноги дочерям или молчат, когда бьют невинных? Потому что их «разум» — лишь слуга инстинкта: «Делай как все, не выделяйся, не спрашивай — и стая примет тебя». Для них это куда важнее слёз и горя окружающих. Вырваться из этого круга может лишь тот, кто осмелится спросить: «А почему?»
Солано снова скосился на шамана. Тот уже не был так неподвижен. Он тихонечко гудел и покачивался.
«Не перегрузил ли я деда? — испугался Солано. — А ну как он сейчас кони двинет. А мне он ещё очень нужен живым и здоровым».
Солано дотронулся до плеча шамана и спросил:
— Уважаемый, с тобой всё в порядке?
Куракку Акулек очнулся от своего транса и взглянул на Солано затуманенным взглядом.
— Это совсем не то, что я ожидал от тебя, — негромко произнёс шаман. — Я думал, ты скажешь нам, как именно нам надо почитать бога. Как услужить ему правильнее. А ты намекаешь, что наша служба ему совершенно безразлична. Мы слишком ничтожны для Виракочи.
Солано подивился такому выводу, но вынужден был признать, что именно с такой мыслью он и писал. И старик выцепил эту скрытую ноту в его тексте.
— Ты не прав, старик, — возразил Солано. — Я писал эти тексты не для кечуа, а для христиан. Я хочу разрушить их догмы и ритуалы. Я хочу лишить их ветхозаветного бога паствы.
— Но как же Виракоча? — нахмурился Акулек. — Он ждёт, что число его почитателей вырастет. Разве твоя книга приведёт хоть одного в его храмы?
— А нужны ли храмы, старик? — горячо возразил Солано. — Ты не хуже меня знаешь, что внутри любого храма сразу заведётся самодовольный человечишко, что будет торговать богом оптом и в розницу. И неважно, как будут звать бога — Иисус, Кришна, Виракоча или Аллах. Людишки одинаковы. Ты этого для Виракочи хочешь?
— Но он же сам тебе сказал, что ему нужны новые почитатели. А где будут почитать бога новые верующие, как не в храме или у священной уаки.
— Вот именно! — радостно подхватил Солано. — Священное место. В вашей культуре уакой может стать любой камень. Я же в этой книге объявляю храмом Виракочи любую библиотеку. Ты понимаешь красоту замысла? Нам не надо тратиться на культовые здания. Последователям не надо явно обозначать свою приверженность к культу. Что может быть естественнее, чем образованный человек, пришедший в библиотеку? А там он, читая, уже совершает ритуал приобщения к знанию, а следовательно, к Виракоче. Если мы сможем в масштабах планеты увязать нашу обновлённую религию к самому акту получения знания, то мы без особого труда получим миллионы новых адептов. Главное, чтобы эта религия отвечала их чаяниям. Чтобы она позволяла человеку почувствовать, что он возносится над толпой.
Акулек закряхтел своим старческим смехом.
— Ты хочешь использовать ту самую гордыню, которую бичуют носители креста?
— А почему нет? — развёл руками Солано улыбаясь. — Христианство паразитирует на понятии греха, записав туда почти все естественные физиологические реакции организма и психики. Я же использую одну только гордыню для тех, кто не хочет испытывать чувства вины. Знания и в действительности дают людям превосходство, а Виракоча станет богом знаний. А чтобы любой обыватель узнал об этом постулате — нужна провокационная книга, рассчитанная не на твоих сородичей, а на европейцев и азиатов. Впрочем, и сородичей твоих нужно направить по этому пути. Новое государство, которое мы построим с Патиньо, позволит всем кечуа получать образование, и это будет актом служения богу. Таким же, как у других — пост, или покаяние. Мы уделаем христианство не за счёт количества паствы, а за счёт её подавляющего качества.
Куракку Акулек тяжело вздохнул, помолчал и произнёс:
— Стар я уже для таких перемен. Преемник мне нужен. Искать буду.
После чего шаман ушёл в свой домик.
А Солано остался сидеть у костра и перечитывать свою книгу. У него появилось ещё несколько идей для притчи, и он поспешил их записать на свободных листах ещё далеко не оконченного труда.
* * *
Солано и Патиньо сидели на камнях, уединившись от толпы соратников. Им надо было поговорить перед длительным расставанием. Панорама величественных гор напоминала людям о сиюминутности их жизни. За которую надо успеть сделать как можно больше.
— Революцией нельзя заниматься в свободное от работы время, — рассуждал Солано. — Революционер должен иметь её своим смыслом жизни. И своим главным заработком. Только так возникает профессиональный революционер. А один профессионал эффективнее сотен любителей. В наших условиях кадрового голода это особенно важно. Но не из любого человека такой профессионал получится. Их надо искать. Выращивать. А обретя — ценить и защищать. Каждый профи всегда должен сопровождаться группой поддержки. Это то как раз могут быть простые ребята. Они должны быть всегда неподалеку и в случае опасности прикрывать фигуру. Даже разменивая свою свободу и жизнь на его свободу и жизнь. Такова арифметика подполья.
— И им тоже надо платить, — вздохнул Патиньо констатируя очевидное.
— Ну что поделать, — развел руками Солано. — Впрочем, деньги — это не единственная мотивация для бойца. И даже не главная. В моем мире представления о потребностях любого человека свели в некую умозрительную пирамиду. Физиологические потребности как базовый уровень. Большинство людей вокруг нас сейчас именно этот уровень потребностей пытаются закрыть. Но если с базой порядок, то возникает потребность в безопасности. Если человек в безопасности, то ему нужно чувство принадлежности к группе.Чаще всего это про семью, но не обязательно. Это могут быть коллеги, единомышленники, сослуживцы. Человек не может быть один. Ему нужна поддержка от стаи. От команды единомышленников. И из этой базы выдвигается следующая ступень — потребность в уважении и признании внутри этой стаи. Вот здесь царит истинное буйство в проявлениях. Сюда относится и жажда власти, и исступленное созидание шедевров искусства, и насилие авторов над собой ради красоты каждой строчки их текстов. Но как правило, для примитивных существ, это просто выливается в гонку за элитным потреблением.
Патиньо даже дышать стал реже, вслушиваясь в откровения Солано. Так точно и четко ему еще никто не объяснял внутренние пружинки, которыми
