Сирийский рубеж 4 - Михаил Дорин
После всех докладов и приветствий, вице-адмирал объявил:
— Поздравляю вас с успешным окончанием операции! — громко сказал командующий эскадрой.
— Ура! Ура! Урааа!
Всё это время Каддафи стоял по стойке смирно и держал правую руку у виска, выполняя воинское приветствие.
— Это значит, что и мы домой? — спросил у меня Кеша.
Я пожал плечами, но тенденция пока что хорошая. Правда, нам после Ливии могут сказать вернуться в Сирию.
— Советский Военно-морской флот в очередной раз доказал, что с ним стоит считаться. Нам удалось отразить атаку на суверенное государство. Трудовой народ Ливии выражает вам огромную благодарность! — продолжал говорить вице-адмирал.
Следом на середину вышел Каддафи. Он говорил громко и эмоционально об американском президенте Рейгане.
— Актёришка не смог сломить дружбу между нашими народами. И мне нечего ему сказать. Он сумасшедший!
Жёстко, но, а как относиться к человеку, который собирался разбомбить твою страну.
Закончив свою речь, Муммар вместе с вице-адмиралом и генералом Ждуновым подошли к строю. Проходя мимо каждого из лётчиков, он здоровался с ним и вешал на грудь награды.
Так постепенно наш воздушный вояж на корабль и закончился. Моряки получили награды, а мы как обычно выполнили поставленную задачу. Тихо и без шума.
Уже вечером, когда мы отдыхали в нашем бараке, к нам пришёл подполковник Матюшин. Причём «со своим».
Стол мы накрыли из того, что было. Несколько консервов, фрукты и варёная картошка. Виктор Сергеевич, как оказалось, не самый плохой человек. Говорил внятно и по душе.
— Ты, Саш, на Ждунова не держи зла, — сказал Матюшин, когда атмосфера была разогрета.
— Да мы спокойно ко всему относимся. А он нас стесняется что ли? — спросил я.
— Нет. Просто ему за тебя и всю вашу бригаду такие люди звонили. Телеграмма по вам пришла от таких начальников, что «мама не горюй». Ну и думает, что ты из блатных, — улыбнулся Виктор Сергеевич.
— Ну, то что мы не простые, это факт, — посмеялся Кеша и Карим.
Матюшин кивнул и достал из внутреннего кармана ещё одну телеграмму. Он раскрыл её и протянул мне.
— Прочти. Понравится.
Я взял серый лист бумаги и внимательно его перечитал. Это было очередное указание о нашем перебазировании. Вот только уже…
— Домой? — спросил я.
— Да. 14-го марта будет борт, и вы летите домой. Конечно…
— Я тебя понял, Сергеевич. Всё хорошо, — ответил я, не давая ему договорить.
Я свернул телеграмму и отдал её Виктору Сергеевичу. Посмотрев на Кешу, увидел в его глазах настоящую радость. Мой друг скоро увидит своих дочерей и жену.
На лице Карима радость была сдержанная. Но, когда он подносил стакан ко рту, было видно, что рука у него вздрагивает. Почти год, как мой нынешний экипаж не был дома. Да и техсостав тоже устал. Пора бы и возвращаться.
Утром, как и обычно в Тобруке, мы заступили на дежурство по ПСО. Должны были начать собираться, а в итоге нам накинули работу.
— А ведь хорошо, что вчера не употребляли много, — заметил Кеша, когда мы приехали на аэродром и пошли проверять вертолёт.
— Согласен. И надолго? Надо бы ЗИПы собирать уже, — сказал Карим, расчехляя входные устройства двигателей.
— Через Матюшина пришла информация, что наши самолёты, скоро будут в районе Тобрука работать. Полёт на часа полтора не больше.
Техники быстро подготовили вертолёт, и мы начали запускаться. С каждым днём становилось всё жарче, так что теперь мы вполне могли летать и в футболках.
— Саныч, а нам обязательно висеть в воздухе, пока наши летают? — спросил Карим, когда двигатели запустились.
— Так быстрее будет. И шансов у парней больше. Ну, где там спасатели? — спросил я у Карима.
И тут началось.
— 907-й, 907-й! — громко кричал в эфир руководитель полётами.
— Ответил.
— Взлетай! Взлетай!
Кеша посмотрел на меня и Карима.
— Куда, Саныч⁈ — спросил Петров.
Что-то совсем непонятное говорит руководитель полётами. Спасателей у нас на борту нет. Зато в эфире кое-что началось.
— Да никого вокруг! — звучал нервный голос.
— Уходи, мать твою! — не выдержал кто-то и крикнул.
Ждать нет смысла. Надо взлетать. Похоже, что в море начался бой.
— Тарелочка, 322-му, атаковали меня из пушки. Повторяю, американцы атаковали меня!
Глава 22
Яркое солнце припекало через блистер, поднимая и без того высокий градус напряжения в кабине. После такого доклада от 322-го оставаться никак нельзя было оставаться на земле.
— Тобрук-старт, 907-й взлёт произвёл. Дайте координаты зоны дежурства, — запросил я.
Вертолёт продолжал набирать высоту, а горячий воздух поступать в кабину.
Руководитель полётами не ответил, поскольку в эфире прозвучала более веская информация.
— 321-й, понял вас, — нервно ответил оператор «Тарелочки».
Похоже, это офицер боевого управления на борту Як-44 советского корабельного самолёта радиолокационного дозора и наведения. С ним мы уже работали в Сирии. А теперь его использовали по самому прямому назначению.
— Один противник сбит. Повторяю сби… — оборвался голос другого лётчика.
Я узнал спокойны, размеренный тон того самого лётчика с позывным 321. Скорее всего ему пришлось идти до конца в вопросе прикрытия своего напарника.
— Саныч, это что значит⁈ Он американца сбил? — услышал я нервный голос Кеши по внутренней связи.
Мы уже приближались к портовой зоне Тобрука. Нам бы уже знать, в какую сторону лететь за сбитым лётчиком. Уже во второй раз нам предстоит вылавливать американца.
— Тобрук-старт, 322-й, к вам с посадкой на одном двигателе. Прошу разрешение на заход с прямой, — запросил в этот момент у местного руководителя полётами второй лётчик.
Судя по докладу, американцы могли повредить своей стрельбой двигатель. Ох и назревает конфликт у берегов Ливии! Давно так близко наша страна не была к Третьей Мировой.
— 322-й, вам разрешили, — ответил ему руководитель полётами.
Все это время раздумий мы продолжали следовать в направлении залива. Береговая линия уже осталась позади, а нам по-прежнему не дали координат, где искать американца.
— 907-й, квадрат 12−11. Результаты поиска доложить, — дал нам район для работы руководитель полётами.
Тут же мне рукой Кеша показал, куда нужно отвернуть. Я энергично отклонил ручку управления вправо, чтоб
