Медведев. Книга 3. Княжество - Гоблин MeXXanik
А через несколько мгновений я встал из-за стола, взял лежавшие папки и направился к выходу.
* * *
Я вышел из управы, прикрыв за собой тяжелую дверь. Дождь уже закончился, но воздух был прохладным и свежим. Я глубоко вдохнул, а затем спустился по ступеням крыльца и направился к стоявшей чуть поодаль машине.
— Ну что? — уточнил Морозов, едва я сел в авто и закрыл за собой дверь.
— Мастер Молчанов сказал, что перевод объектов в дар фонда сложностей не составит, — ответил я. — И это, признаться, меня удивило.
Морозов улыбнулся:
— Старший народ не обладает силой в нашем понимании. Зато у них есть множество других талантов, которые делают их куда сильнее обычных людей.
— Это я уже заметил, — протянул я, вспомнив сирену, которая очаровала меня в холле фонда.
— И что дальше?
— Молчанов сказал, что Синод может уже присылать им договор аренды для подписания, — ответил я. — А еще, в здание старого архива завтра приедет представитель Синода, который осмотрит здание и составит смету на ремонт.
Морозов усмехнулся и покачал головой:
— То есть вам удалось уговорить синодников на починку здания? Верно у вас тоже есть таланты. Как у старшего народа.
— Только один, — ответил я. — Этот талант называется власть. И умный Феоктист прекрасно понимает, что лучше делиться по чуть-чуть на благо людей и княжества, чем заартачиться и разом потерять все. А, возможно, даже попасть в острог.
— Так и есть, — согласился воевода, завел двигатель и повернулся ко мне. — Куда теперь, князь? Домой?
Я задумался, глядя в лобовое стекло. А затем произнес
— Нет. Заедем в Рыбнадзор. Хочу узнать, как Лаптев принял дела. И объявился ли в Рыбнадзоре, наконец, блудный Илья.
Морозов тихо усмехнулся, и машина выехала на дорогу.
Глава 20
Дорога домой
За окном проплывал город. Редкие прохожие, прогуливающиеся по мостовым, застывшие под вывесками фигуры, светящиеся витрины лавок.
Морозов свернул на боковую улицу, авто пересекло мост Портовой стороны и выехало к зданию рыбнадзора.
У ограды Морозов заглушил двигатель, обернулся ко мне:
— Прибыли, князь.
— Отлично, — ответил я и открыл дверь и вышел из машины.
Неподалёку плеснула о пристань вода. Я застегнул пиджак и направился к воротам. По пути с удивлением отметив, что Курносов отсутствовал на посту начальника всего один день, а в ведомстве уже были заметны некоторые перемены. Пусть и небольшие.
Воздух был пропитан запахом дерева, лака, свежей стружки и смолы. Арка над входом во двор была обновлена, дерево было покрыто краской, а старая, выцветшая табличка заменена на новую. Несколько человек в полевой форме рыбоохраны меняли настил во дворе. Среди рабочих было два мастера школы воздуха. Первый ловко перетаскивал при помощи силы доски и укладывал их на настил, второй же взмахами рук создавал вихревые потоки, которые разбирали старый настил, ломая прогнившие серые доски. Несколько человек строили в дальнем от входа углу большое деревянное здание. А рядом были сложены штабеля материала.
Я усмехнулся и покачал головой, удивившись тому, как много можно поменять всего за день. И направился было к зданию рыбоохраны, когда знакомый голос меня окликнул:
— Николай Арсентьевич.
Я обернулся. От строящегося сарая ко мне шел мастер Лаптев, одетый в простые рабочие штаны и засаленную куртку.
— Добрый день, мастер-князь, — начал новый начальник рыбохраны, на ходу вытирая руки о промасленную тряпку. — А мы вот тут решили понемногу приводить здание в порядок. Арку обновили, настил вот меняем. А потом, может быть, и ворота повесим. Их тут наверное лет тридцать не было.
Я покачал головой:
— Вам проще было составить заявку на ремонт и подать ее в Совет, который…
Лаптев поморщился:
— Прежний начальник заявку, почитай, десять лет назад подал. И максимум, чего добился — так это два косметических ремонта. Которых, почитай, и не было.
Я усмехнулся, начиная понимать, откуда у Курносова появился дом.
— Сложно это, — продолжил Лаптев. — Сначала подашь, жди, пока согласуют, в процессе еще документы несколько раз на доработку вернут. А потом заявка будет пылиться в канцелярии, ожидая своей очереди.
— А материалы вы где взяли?
— Так, мастер Климов пожертвовал, — ответил Лаптев. — Ну, вернее, пожертвовать он не мог, это против правил. Просто продал по заниженной цене. Вот может чего и обновим. Даже помещение под хранение конфиската, наконец, поставим. А то все как-то руки не доходили. Да и средств постоянно не хватало.
Он говорил просто, без чиновничьих оборотов, и мне это нравилось. В нём чувствовалось спокойное достоинство человека, который не ждёт распоряжений сверху, чтобы навести порядок вокруг себя.
— Похвально, — сказал я, глядя, как один из мастеров воздуха осторожно поднимает доску, разворачивая её прямо в полете, будто лист бумаги, и укладывает на место с удивительной точностью. — Знаете, Андрей Михайлович, иногда мне кажется, что именно с таких людей, как вы, и начинается возрождение края. Без томительного ожидания, пока поможет Совет.
— Так, в ведомстве-то только старые работники и остались, — смущенно ответил Лаптев. — Они еще помнят времена, когда бюджета не то, что на ремонт не хватало, но и на зарплаты. И лодки старые за свой счет чинили.
Мы подошли к крыльцу, рядом с которым по-прежнему благоухала сирень.
— Куст я решил оставить, — признался Лаптев, чуть неловко поправив куртку. — Больно красиво она цветет каждую весну. Такое срубать рука не поднимается.
Я улыбнулся:
— К слову о рабочих, — начал я. — К вам должен был прийти некий Илья…
Я замялся, потому что не знал, как водяного зарегистрировал Синод.
Лаптев осмотрелся по сторонам, и, понизив голос уточнил:
— Водяной этот?
Я от удивления аж рот приоткрыл, глядя на стоявшего передо мной начальника рыбохраны. И заметив мою реакцию, Лаптев поспешно добавил:
— Простите, мастер-князь. Видимо, я переработался, вот и говорю лишнего.
— С чего вы взяли про водяного? — уточнил я.
Лаптев усмехнулся:
— У меня дед был кем-то типа видящего. Верил в то, что в этом мире кроме людей еще и нечисть всякая живет. Он никогда в лесу не плутал, домовому дары оставлял, и в доме мир да лад были. Вот он всегда перед тем, как на рыбалку ехать, дары водяному подносил. И никогда пустым не возвращался. А еще он
