Нашествие - В. Бирюк

Типа:

«В бумагах Кончака обнаружена изменническая грамотка от Святослава и Ярослава Всеволодовичей с предложением отдать им Киев и Чернигов в обмен на «вечное» признание власти хана. О походе на Киев в день памяти Георгия Победоносца ими было объявлено с паперти собора. Мои люди изменников тут же перебили. В городе покой, ловим воров».

Тут… явные нестыковки.

Я сперва решил, на основании не вполне однозначных данных, что братья-князья - изменники. Послал убийц. А уж потом князья публично объявили о своём походе на Киев. Что можно трактовать как подвиг по защите Отечества от поганства, если бы не достоверное известие, что Гамзила, к моменту объявления, уже знал о полном разгроме Кончака.

После прихода моего отряда, после захвата нескольких ближников, после анализа переписки и ситуации, стало однозначно ясно: да, заговор был, да, хотели уйти под Кончака. Всерьёз ли? Может, просто дым напускали, глаза отводили? - А что, надо было подождать и посмотреть?

Андрей пришёл в бешенство. Это его частое состояние последние годы.

- Ты должен был привезти их ко мне! Князей русских судить - моё дело!

- Цена, Государь. Мне что князь-рюрикович, что мой гридень, третьего дня из болота вылезший да в строй поставленный - в одну цену. Оба подобия божьи. А имать князей да к тебе везть - много крови было бы.

Он понимает, что я прав. Но крайне недоволен. Убийцы русских князей - Святополк Окаянный да Олег Гориславич. Теперь и он, Андрей Боголюбский, в этом ряду. И никому нет дела, что убийство - не его, а моя работа. Он - Государь, в ответе за всё, что на Святой Руси деется.

Другое, что его злит чрезвычайно - «сопутствующие потери»: под пулемётной очередью на паперти погибли обе княгини и с десяток их детей.

Гамзила заблаговременно отозвал своих уже взрослых сыновей из разных мест в Чернигов. Чтобы они не стали заложниками у Боголюбского.

Постепенно становится ясно, что в этой истории и Кончак, и мятежники киевские - марионетки Гамзилы. Он ещё с зимы начал подготовку к своему Великому Княжению. А заговорщики и поганые - инструменты, удачно попавшиеся ему под руку.

Ликвидация князей, их наследников и ближников прошла столь быстро, что ликвидировать массу улик было некому. Разбор архива Гамзилы позволил найти доказательства и его соучастия в Луцком мятеже, и в мятеже Киевском, и в нашествии Кончака. И ещё кое-какие интересные планы и персонажи проявились. Включая людей в Боголюбово и у меня во Всеволжске. Некоторые были для меня… неожиданными.

Гамзила - умный интересный мужик. Одна беда - князь. И, в силу своих княжеских целей и ценностей - враг. Несгибаемый, изощрённый. Жаль: такую бы лошадку да в мою упряжку… Исключено: цель жизни - стол киевский великокняжеский. Только убить.

Как я уже неоднократно: самое вонючее дерьмо - в твоей тарелке. А самый опасный враг - на твоей стороне фронта.

Однако избиение княжеских семейств - грех великий. Зверство лютое.

Ещё: смерть епископа, пресвитера и нескольких других из духовенства. Такое на Руси не принято, это манера поганых.

Короче: Ванька-лысый виновен. В превышении полномочий и пролитии крови христианской людей невинных. Да ещё в использовании при сём какой-то чертовщины. Нет, чтобы в честном бою, лицом к лицу, могучим ударом…

Ванька Каин. Иван Окаянный. В дополнение к уже известным прозвищам: «Княжья смерть», «Немой убивец». К обычному «Зверь Лютый».

Такие города, как Киев и Чернигов без князей оставлять нельзя. Не поймут, не по-русски.

В РИ Боголюбский после смерти Перепёлки отдал Киев смоленским князьям: Роману (Благочестнику), Давыду (Попрыгунчику) и Мстиславу (Храброму). Потом, узнав об участии младших княжичей в отравлении брата, приговорил их к «вышке» - к изгнанию. А Благочестнику велел в Смоленск возвращаться. В Киев Боголюбский послал Михалко из (к тому времени) Переяславля. Тот отговорился болезнью и послал младшенького, Всеволода. Которого Попрыгунчик, тайно вошедший в Киев, взял прямо в княжеской опочивальне. Про это всё - я уже.

В АИ младшие уже «при деле», каждый при своём. Отдавать Киев Благочестнику… мне не хочется. Сильно православная не рыба, не мясо. С душком.

- Полагаю, Государь, что в Киев и Чернигов надобно спешно ставить новых наместников. Предлагаю в Киев слать князя Рязанского, а в Чернигов - князя Курского.

- А! Прихлебателей своих облагодетельствовать тщищся! Рязань с Курском под себя забрать!

Ну и дурак.

- Кому сдать город? Я в три дня отсюда ухожу во Всеволжск.

- Р-р-р…

Мда. Обидно. Я тут столько нагеройничал. Жизнью рисковал! Полчища побил! Измену задушил!

Порешал самое необходимое, сдал Чернигов присланному Искандером боярину, прихватил кой-чего из имущества явных воров да князей-мятежников и пошёл домой.

Попервости была жгучая обида на Боголюбского. Я такой смелый! Такой умный! Всех ворогов победил! А он смеет мне всякие хулы хулительные сказывать! Потом подуспокоился и понял, что каждый из нас исполнил «обязательную программу». Я - побил врагов. Неординарно. Принимая решения без достаточных оснований. Не сдерживаясь пролитием крови невинных. Стремясь к эффективности. Боголюбский стремится не только к победе, но и к пристойности её в рамках привычной ему морали. Для него мнение «людей русских», в смысле: княжья и боярства - имеет значение.

Размолвка наша не перешла в какие-то конкретные резкие действия. Оба - взрослые люди, не мальчики капризные. Мои предложения о постановке князей были Андреем приняты - разумны. Были им поддержаны и ускорение работ по «Порожней Канаве», переданы мне волоки из Болвы (из Деснянской системы) в Окскую.

Вокняжение в Чернигове Буй-Тура позволило строить лесопилки и кирпичные заводы на этих землях, обеспечило работы на Нижнем Днепре. Позже, уже зимой, мне довелось объяснить Андрею мой план реорганизации Степи, создание каганата, «нового обретения родины» половцами. Уход степняков привел к передаче мне части Рязанского, Черниговского и Переяславльского княжеств. Хорошо, что это не случилось сразу: у нас было время на подготовку.

Всё постепенно успокоилось. «Но осадочек остался».

Конец сто пятьдесят восьмой части

Fr 14

Часть 159 «Вышла мадьярка на берег Дуная, бросила в воду...»

Глава 819

Перечитал я твои вчерашние записи, девочка. И ныне пребываю в сомнениях: обычно повествование моё следует времени более, чем месту. Однако же тут три разных ветви: что было в Степи, что было на Руси, что у меня во Всеволжске случилось. Пойдём по одной веточке, а после вернёмся.

Переяславльский бой многое