Тренировочный день 8 - Виталий Хонихоев
— И… ничего не с сомнительными личностями. Это же Петька Пить, Ирка и Слон. — поясняет Инночка: — там же еще Тамарка Каренина была, телеведущая, ну которая замуж за Музыча вышла этим летом и Маринка с Лехой из «Вечерки»! Все уважаемые люди города на квартирниках у Ивановых бывают! Весь бомонд! И вообще в город съемочная группа приехала же, снимают «Мгновения любви», так там режиссер был! Высокий такой и седой, из Москвы! Вот!
— Как я и говорила — сомнительные личности. — кивает Леночка: — и как ты умудряешься, Инночка вляпаться в такие вот круги общения? Кроме того… Холодков? Снова⁈
— Он обещал исправиться! Он сказал, что всех забудет и будет только со мной! И вообще, все что про него в городе говорят — враки! Потому что Серега никак не мог с Доброй Вожатой встретиться! И насчет женской бани тоже враки!
— Вот помяни мои слова, Инночка, он тебе снова сердце разобьет. Такие как Серега Холодков никогда не меняются. А если и меняются, то только в худшую сторону. Поверь моим… — Леночка поднимает руку и оттопыривает на ней три пальца: — моим трем разводам. Я на любовном фронте ветеран, вся в орденах, медалях и шрамах. Мне достаточно на человека взглянуть, и я сразу определяю, кто таков и куда готов. Твой Холодков хуже чумы, таких как он нужно от общества изолировать и на северный полюс отправлять, пусть там белых медведей соблазняет.
— Мой тоже много чего говорил. — добавляет Женечка: — да как только Бобка родился так сразу в кусты. А я на двух работах крутилась чтобы нас прокормить, да еще и в очереди в молочную кухню отстаивала… мужики все козлы, вот что я скажу.
— Ну вас. — обиженно говорит Инночка: — вот вы так говорите, а Женечка на работу в новом макияже и с прической пришла. И жемчуга свои надела… а для кого? Ясно дело, появился у нее кто-то!
— Точно. — Леночка поворачивается назад: — и кто же у тебя появился? Тот высокий автомобилист из соседнего подъезда? Или который тебе стихи писал нерифмованные? Ну который «твои пальцы чертят карты несуществующих стран на моем плече, пока за окном дождь стирает границы между небом и землей»?
— Как ты это еще запомнила? — передергивает плечами Женечка: — ужас какой, как вспомню, так вздрогну, творчество душевнобольных… он еще у моего подъезда меня караулил после работы, сидел на лавочке как сыч, мрачный, в темной одежде, брр… и пахло от него как от старого деда — нафталином.
— Таак, значит не поэт… — Леночка упирает пальчик в подбородок: — и не автомобилист… но кто же?
— Девушки-красавицы! — в дверь просовывается чья-то улыбающаяся физиономия: — мне бы путевые листы заверить и трудодни подписать!
— Не видишь, мы заняты? Читать не умеешь? — повышает голос Инночка: — там на двери написано же что перерыв пятнадцать минут!
— Не написано. — разводит руками посетитель: — и какие пятнадцать минут, вы уже полчаса…
— Пшел вон! — в голосе у Леночки звенит металл, и посетитель поспешно прячется за дверью, пробормотав что-то вроде извинения.
— Ну что за люди. — качает головой Леночка: — написано же… и куда все лезут? Их много, а мы одни… и так забот невпроворот.
— Точно-точно. — кивает Инночка: — а сегодня нам еще добавили… девчонок из команды откомандировать нужно. Они же у нас как работницы горячего цеха числятся, чтобы все льготы и прибавки к коэффициентам были, а Гектор Петрович сказал, что теперь они будут прикомандированы к Комбинату… но прибавку за вредность можно получать только если у нас в горячем работаешь, у Комбината свои поправки. А Гектор Петрович велел чтобы у них заработная плата ни в коем случае не упала, а наоборот, даже повысилась! А мы и так максимум выжимаем с учетом сложности, вредности производства и трудового стажа! У Бергштейн этого трудового стажа всего год с небольшим, как ей зарплату повысить⁈ Да еще сегодня этот тренер зайдет, чтобы по выделению помещения для тренировок поговорить… и трудодни командировочных подписать.
— И правда добавили нам работы… — задумчиво говорит Леночка: — но… погоди, ты сказала, что тренер этот к нам зайдет сегодня?
— Зайдет. Нам нужно документы командированных ему передать и по командировкам согласовать. А еще Гектор Петрович сказал, чтобы служебное помещение под магазином в центре выделили — для нужд команды. Там еще и комиссию собрать нужно и на месте акты приема-передачи подписать. — кивает Инночка: — я даже удивилась что Женечка вызвалась на место выехать, обычно всегда Валю направляют или меня… ой! — она прижимает ладонь ко рту и оглядывается на Леночку: — ой, я поняла! Так вот почему Женя на работу сегодня такая красивая пришла!
— И правда. Так вот почему… — Леночка поднимает чашку с чаем, скрывая свою улыбку: — вот почему Женечка свой жемчуг надела…
— Ничего подобного! — девушка с аккуратной укладкой категорически отрицает все инсинуации: — я просто оделась так сегодня, вот! Ну и потом… Виктор Борисович за моего сына заступился, а я ему даже спасибо толком не сказала!
— И как именно ты будешь говорить ему «спасибо», Женечка? В вертикальной или все же в горизонтальной позиции? — мурлычет главный бухгалтер молокозавода, отставляя чашку от себя и наклоняясь чуть вперед: — нельзя же быть такой неблагодарной…
— Да ну вас! — отмахивается Женечка: — нету между нами ничего!
— А вот и зря. — говорит Инночка: — а чего нету? Он вроде такой… здоровый. И выносливый. И симпатичный даже.
— У него уже есть девушка. Даже несколько! Знаете, что про него говорят!
— Ну и какая разница? Тебе с ним не детей крестить. — пожимает плечами Инночка: — а для здоровья полезно.
— Ты Женьку с пути не сбивай. — говорит Леночка: — она у нас правильная, нечего ей по гостиницам шарахаться. Она хоть и мать-одиночка, но все равно. Имеет право быть одна, если хочет.
— Да я и не хочу особенно. — отвечает Женечка: — то есть замуж теперь точно не хочу, но вот одной совсем тоже как-то неуютно. А мужики как узнают
