Тренировочный день 8 - Виталий Хонихоев
Но наконец и Виктор уселся на мягкий кожаный диван, и хозяин кабинета устроился напротив в большом кресле, сложив пальцы рук вместе и наклонившись чуть вперед.
— Слышал я про жеребьевку и что попали мы в Ташкент, что против «Автомобилиста»… — начал было Соломон Рудольфович, но в этот момент в кабинет вплыла Ирочка с кофейником. Они замолчали, пока Ирочка наливала кофе и выставляла на столик вазочки со сладостями. Уходя она насмешливо подмигнула Виктору. Тот аж поперхнулся от неожиданности.
— Так вот. — продолжил Соломон Рудольфович: — слышал я все. Велики шансы что вылетим мы не дойдя до плей-оффа. Но я с заместителем министра разговаривал, он согласен что вся эта система «один проигрыш и вылет» — слишком суровая и не дает молодым командам себя проявить. Вроде, как и первая лига, а что толку? Встретился на входе с «ТТУ» и все — весь сезон коту под хвост. А команде из первой лиги где потом играть? На региональных, в области? В общем чушь и бред. Это сколько расходов несут команды, тут и форма, и подготовка, и командировки, и зарплата девчатам, а всего один проигрыш в первом же матче и все — сезона нет. За год любая команда мотивации лишается, а девушки теряют надежду. Надо давать возможность отыграться командам, а иначе одна неудачная жеребьевка всю карьеру испортит. Это же не показывает реальный класс игры, вот что я думаю. Нужны матчи-реванши. Два из трех, вот! Что думаешь, Вить?
— Идея… идея хорошая. — кивает Виктор, застигнутый врасплох: — даже отличная! Жаль правда, что прямо сейчас она невозможна, но сама по себе идея очень хорошая. Для популяризации спорта чем чаще матчи будут проходить — тем лучше. В идеале вообще все со всеми должны хоть по разу да встретиться, у нас не так много команд в первой лиге, шестнадцать всего. За год можно успеть… это каждая команда по пятнадцать матчей провести может. По матчу каждый месяц практически…
— А чего это прямо сейчас невозможная? — хмурится Соломон Рудольвофич: — я договорился с заместителем министра, я же говорю!
— … а что так можно было? — осторожно спрашивает Виктор и его собеседник — смеется.
— Я и сам не думал, что можно. — признается он: — в футболе мне бы так навстречу не пошли. Но это волейбол, да еще и женский… потому не министр даже решает, а замминистра. Там и суммы совсем другие и стадионы не заполняются, а просто залы… так что оказывается возможно. В этом году вместе с рейтинговыми пока проведут систему обязательных товарищеских матчей-реваншей. Так, чтобы зрелищно было… но со следующего уже рейтинговые пойдут не по системе «один проигрыш-один вылет». Видишь, лига женского волейбола на самом деле маленькая и влияние малое имеет, так что, когда я предложил поддержку нашего Комбината — многие вопросы порешались. Вот только… — он пошевелил пальцами: — а ладно. Чего тебе рассказывать, меньше знаешь, лучше спишь. Просто имей в виду, Вить, что Ташкент на жеребьевке всегда получал то, что ему удобнее. Так что этот вот расклад — далеко не случайность.
— Вот даже как…
— Такие вот пироги с котятами… — разводит руками Соломон Рудольфович: — но даже если мы в первом матче проиграем, то знай, что возможность реванша у нас теперь есть. Пусть и товарищеский матч, но проведем мы его дома, а не в гостях.
— Спасибо, Соломон Рудольфович. — с чувством говорит Виктор: — шанс это всегда хорошо. Я рад что вы не бросаете нас в холодную воду.
— Ну что ты, Вить. Твои девчонки мне как дочери. Кстати… — Соломон Рудольфович прищуривается: — ты у меня смотри! Чтобы не обижал никого! Раз уж все у вас так… я человек старых формаций и всего этого не понимаю, даете результат — ну и ладно, хоть на голове ходите, но чтобы не жаловались мне тут!
— Соломон Рудольфович! Да никто не жалуется же!
— Да? Новенькая вон, эта, которая Железнова недавно через «Крылья Советов» выходила, письмо написала!
— Да о чем⁈
— О том что ее к «особым тренировкам» не допускают, а она член коллектива!
— Соломон Рудольфович!
— Да знаю я, знаю! — собеседник Виктора хлопает себя по коленям: — она несовершеннолетняя! Но это ради советского спорта!
— Не могу же я…
— И слышать ничего не желаю! Устрой ей «особые тренировки», но только чтобы никакого разврата!
— Да нету у меня никаких «особых тренировок»!
— Да я же все понимаю, Вить… — Соломон Рудольфович понижает голос как опытный заговорщик, печатающий «Искру» в подвале своего дома: — ты правильно делаешь что тайну оберегаешь, нечего этой Железновой выдавать методики секретные, она сегодня тут а завтра в Москву поедет, к «Крылышкам», шила в мешке не утаить, рано или поздно твои методики по стране все равно разойдутся, но пока мы должны преимущество по полной использовать. Ты все верно делаешь! — он подмигивает ошеломленному Виктору: — да и нету никаких «особых тренировок», верно же?
— Ээ… не совсем уверен, что мы с вами на одной строке… — говорит Виктор: — их и правда нет.
— Да, да, да. Молодец. Всем так и говори. — кивает Соломон Рудольфович: — вот только имей в виду что меня на замминистра именно тренер «Крылышек» вывел, он об ответной услуге просил. Придумай что-нибудь, хорошо?
— … придумать что-нибудь?
— Ага. Мистическое. Тайное. Овечку там в жертву принеси, чем вы там на своих оргиях занимаетесь?
— На оргиях? Она же…
— Несовершеннолетняя, я знаю. Ну сделайте все в легкой версии. Типа оргия для школьников, версия под цензурой. В конце концов почему я должен обо всем думать⁈ — сердится Соломон Рудольфович: — я вам условия выбил, с Гормолзаводом договорился, с министерством все уладил, уж тут как-нибудь сам, Виктор. Имей в виду, травмировать ее нельзя и вообще чтобы осенью мы ее «Крылышкам» в целости и сохранности доставили!
— … эээ….
— Вот я тебе поражаюсь, Виктор! — хмурится Соломон Рудольфович: — одна школьница тебя в ступор повергает! Всему тебя учить нужно, ну молодежь пошла…
