Тренировочный День 9 - Виталий Хонихоев
— Ну и что там? — толстые пальцы старшего тренера команды нетерпеливо пробарабанили по столу: — давай, докладывай.
— Да пока и докладывать нечего? — признается Мордвин, разводя руками: — у нас все было готово, чтобы им веселую ночку в общаге устроить как заселятся. Ребята там бы устроили спектакль, внизу во дворе подрались бы, песни пели всю ночь, в окно пару камней бросили бы. А если не хватило бы, то ломиться в двери стали бы, якобы к своим знакомым, перепутали… двое ночей — вот так и к черту спортивная форма, они во время матча еле ноги волочили бы.
— Они не стали заселяться в общежитие при заводе. — говорит Борис Михайлович, перебивая Мордвина: — ты же знаешь. И от транспорта нашего отказались.
— Вот. Зря я своего человека на тот автобус устраивал. Они в гостинице поселились… да еще и в центре города. Там пьянку и драку во дворе не устроишь. — вздыхает Мордвин: — вернее можно устроить, но сперва договориться нужно с милицией, а то ведь сейчас сам знаешь как. В республике контора бушует, а все из-за Рашидовых. Местная милиция сейчас предпочитает с конторой не ссориться и лишний раз не высовываться, все по закону делать. Прошли те времена, когда менты ручные были. Тут сперва договориться нужно, а мои ребята хоть и отчаянные, но садиться на пять лет за просто так не желают.
— Кто вас просит на пять лет садится? — отодвигается от стола Борис Михайлович: — все в рамках дозволенного, почему я вас учить должен? Это домашний матч, у нас все под контролем должно было быть! Вы что — придумать ничего не можете⁈
— Да… — задумчиво чешет в затылке Мордвин: — что-то не так пошло. После того как мы узнали в какую гостиницу они заселились, я туда человека послал. С банкой ртути в авоське. Немного там, градусников наразбивали и в банку. Он должен был на этаж пройти и в коридоре банку эту разбить… желательно при приезжих.
— Ртуть? Ага, понятно. — кивает старший тренер: — тогда гостиницу бы закрыли, а команду переселили, они были бы вынуждены посреди ночи место искать, скорее всего в общежитие поехали бы.
— Ну а если и не поехали бы, то все равно не выспались. — добавляет Мордвин и разводит руками: — но…
— Но? Господи, чего там сложного, банку разбить! Что случилось?
— Не смог мой человек банку разбить. — вздыхает Мордвин: — метнул ее в стенку, а какая-то мелкая из приезжих ее перехватила. Ой, говорит, какая прелесть, ртуть в банке. И все. Банку отобрали, а моему парню какая-то большая из ихних — еще и пинков надавала.
— Твоего человека поколотила девушка?
— Вот ты бы ее видел, Михайлович. Это не девушка, это непонятно что вообще. Такая и с медведем, наверное, побороться может… и чем их там таких в Сибири кормят? Вот такие плечи!
— Черт с ней, с ртутью. Почему драку не затеяли? Или в двери не стучались? Сколько там времени с ментами договаривались?
— С ментами мы договорились. — говорит Мордвин: — нет проблем. Сказали, что глаза закроют, по крайней мере если им из Конторы не позвонят, ну и чтобы там волнений не было или не убили кого. До уровня «мелкое хулиганство». Я своих проинструктировал, чтобы вели себя как пьяные дурни, приставали там к девкам из команды, в двери ломились, песни горланили, ну а если в край, если что-то тренеру кровь пустили бы… не сильно. Бритвочкой полоснуть по лицу, чтобы кровищи много, а вреда и опасности для здоровья никакого.
— Ну? Почему не получилось? Почему сегодня с утра вся команда приезжих сытая, довольная и выспавшаяся? — наклоняется вперед Борис Михайлович: — ты совсем берега попутал, Мордвин? Дело делать разучился?
— Да погоди ты… — морщится его собеседник: — погоди. В общем мои ребята еще только собираться начали в скверике что неподалеку, а тут к ним двое подошли. Закурить попросили. Ну слово за слово и… в общем покалечили моих парней, вот. Пятеро в больничке переломами, остальные с синяками и сотрясениями дома отсиживаются.
— Двое против твоих парней? Кто такие вообще⁈ И… да как такое быть может? В городе все твоих знают!
— В том-то и дело, что это не местные. — говорит Мордвин: — приезжие. И… в общем подошел ко мне один человек и намекнул что если я еще раз хотя бы дыхну неровно в сторону девчонок из Сибири, то мне глаз на жопу натянут.
— Чего?
— Знаешь, после того что с моими парнями произошло — я этим людям верю. — говорит Мордвин: — так что дальше без меня, Михайлович.
— Не понял, какой-то хмырь приехал сюда и тебе условия ставит, а ты — прогнулся? Я тебя не узнаю, Мордвин. Ты же авторитетный человек, в городе все тебя знают. Да и болеешь ты за наших, в чем дело? — хмурится Борис Михайлович.
— Расклад тут такой, Михалыч, что я завсегда тебе помогал… и ты за наших слово держал, все за то знают. Однако же ребятам кто по масти ходит с государевыми людьми лбами стыковаться не след. Показали мне корочку, Михалыч, да не простую.
— В смысле? Комитет Госбезопасности простую команду из Сибири ведет? Да быть того не может! У меня знакомые там есть, мне бы сказали!
— В том-то и дело, что ксива не конторская. И поц, который ксиву светил — не из фраеров, волчара бывалый. Ты же знаешь, что и у конторы конкуренты имеются. Жрут они друг друга поедом и в тех разборках нет ни понятий ни правил. Между ними попался — хана. Моим пацанам если за дело, то и пятерик не в падлу потянуть, ты же знаешь. Но эти спрашивать не будут и судить тоже не будут. Иванов и Гдлян тут показания выбивали всякими способами, мы же помним… но эти еще хуже. ГРУ — слышал о таком? Не слышал… да и не надо тебе в общем. Я и мои пацаны, мы с этого гнилого дела спрыгиваем. Мой тебе совет — и ты не обостряй. Играйте по-честному. Так как в правилах написано. Не надо слабительного в еду подмешивать или «случайно» из зрительских рядов бутылкой в голову подающим… играйте честно, и никто вас не тронет. По крайней
