Потоп - Андрей Готлибович Шопперт
Входит секретарь и спрашивает когда проводить совещание о посылке наших войск в Прагу. Сегодня или завтра утром? Сегодня днём мы с Элеонорой идём на представление театральной труппы из Флоренции. Они будут исполнять отрывки из оперы «Эвридика». Как такое пропустить? Завтра скажу на Совете: Прага подождёт до осени. Там пятидесятитысячное войско. Русские не посмеют…
Место действия: городок Вейпрты, недалеко от серебряного рудника И оахим(Рудные горы).
Время действия: апрель 1618 года.
Михаил Гофман, поручик, командир конной роты егерей Первой гвардейской Суворовской Бригады.
Служба под началом генерала Молотова проходит без печали. Наша Дивизия не грабит мирное население — берёт контрибуции с Земель и городов. Наш генерал до женитьбы был падок насчёт женского пола и даже соревновался по числу «побед» с молодым немецким герцогом, прозванным за это дело «Мекленбургским дьяволом». Тот тоже не пропускал мимо себя ни одной юбки. Мне в Тюмени довелось видеть его нынешнюю Дарью, тогда ещё Кирову. Бой-баба, как Кира Кмитец. Такая за «похождения» может и чугунной сковородой «погладить». Не дай Бог такую жёнушку!
Ведь я тоже любитель женщин. Обозные маркитантки уже давно не вызывают у меня никакого интереса. Они же каждый день ноги раздвигают перед кем попало. Впрочем, такова судьба всех женщин, что идут вместе с армией. «Монашки» не идут в армейский обоз, а после первого раза убегают куда глаза глядят.
Царь Виктор сказал, что за двадцать пять лет службы будет военная пенсия. Я вот хочу после службы купить у Казны землю на берегах тёплого Дона и построить там дом с большим хозяйством. Разводить в степи стада коров и табуны коней. Трава там по пояс. Буду чугунным плугом пахать землю, сеять пшеницу и сажать картошку. И, чтоб жена у меня была озорная, молодая, поворотливая. Наживём мы с нею десяток детей — всех прокормим и выучим. И будет мне на старость надежда и опора.
Помню, однажды был марш-бросок батальона с четырьмя полевыми пушками на тридцать километров. Планировали начать рано утром и вернуться в лагерь к обеду, но зарядил проливной дождь и мы вернулись в лагерь только к ужину. Особенно тяжело дались два последних крутых подъёма по раскисшей дороге. Мы тащили пушки и обессиленных лошадок на канатах вверх, а потом на канатах осторожно спускали по скользкой дороге вниз. Перемазались, как трубочисты. Но тогда совсем ещё юный Виктор Вайс(тоже шедший вместе с нами) всем участникам марш-броска лично вручил по серебряному гульдену и выставил вечером пяти ведерную бочку анисовой настойки. На ужин нам подали запечённые куски свинины. Ничего более вкусного я в жизни не ел. Весь наш тогда ещё единственный батальон побратался на этом ужине. Потом мы-ветераны ещё долго вспоминали печёную свинину с анисовым вином.
Три дня назад после месячной осады нам сдался Фрайберг. Один из «серебряных» городов Рудных гор. Генерал Молотов поставил задачу с хода взять Мариенберг, рудники которого прекратили добычу серебра, поэтому город охранялся всего одним батальоном чешской пехоты. Бригада взяла эту крепость в осаду, а драгунский полк, усиленный конной батареей и моей конной егерской ротой, сразу двинулся на юг в городок Иоахим, где серебряные рудники охранял целый полк из окатоличившихся чехов. Заслонную роту в Вейпрты мы прихватили на закате солнца, предварительно перерезав им все пути к отступлению. Залп картечи и чешская рота подняла белый флаг. Геройски умирать на войне мало желающих. Вот пограбить и баб повалять — это да. Я своим бойцам тоже не запрещал это дело, но в разумных пределах и без смертоубийства. А то имперский фельдмаршал фон Валленштейн стотысячную армию содержал за счёт грабежа и контрибуций. Причём «своих» грабили наряду с чужими. У нас всё по другому. Командир Бригады или Дивизии выдаёт местным властям шёлковый вексель на определённую сумму и «закупает» продовольствие, фураж и всё что нужно в долг. Со временем Банк России или Банк Меховой Компании оплатит этот долг деньгами, но скорее всего товарами на эту сумму. Но местным даже такой вексель лучше, чем ничего.
«Серебряный» город Иоахим мы взяли позавчера на рассвете, переодев одну из драгунских рот в цвета захваченной накануне чешской роты. Драгуны, пользуясь неразберихой, ворвались в город и начали брать под контроль улицу за улицей. Два единорога наши канониры затащили вверх по оттаявшему склону и поставили в Турецкой долине у вершины горы Клобоук, нависающей над Иоахимом. Оттуда можно было обстреливать ядрами всю незанятую нами восточную часть города. Вот так, круша все пункты обороны ядрами и картечью, мы к вечеру взяли Иоахим под контроль. А вчера с утра мобилизовали местных жителей на перевозку серебра во Мариенберг(пятьдесят вёрст — два дня пути). За это им разрешили брать с местных имперских складов зерна сколько смогут унести. Нашлось больше сотни желающих. В их телеги погрузили ящики с полупудовыми слитками серебра и трёхпудовыми ящиками со «свежими» талерами, напечатанными на местном Монетном Дворе. Грузим по тридцать пудов на телегу — больше не потянут. Все монеты и слитки аккурат поместились. Наши драгуны и мои егеря тоже прибарахлились. На имперских складах в городе было много зерна, крупы, мяса, соли, бочек с вином. Всё это богатство наши солдаты разносили по домам местных и продавали за полцены за полновесные талеры. Как говорится, и вашим и нашим. К полудню, когда мы двинулись из Иоахима в свою Бригаду, седельные сумки всех драгун и егерей были набиты серебром.
Чего уж греха таить — у меня две моих запасных лошади в обозе тащили по пять пудов серебряных монет. Половину сдам в чёрную казну Бригады. Так заведено у офицеров. Остальное — это мне премия за удачный налёт. Слитки и ящики монет с рудника сдадут в дивизионную Казну — тут не забалуешь. Всё по списку.
Вчера вечером наша колонна колбаской растянулась из Иоахима по неширокой горной дороге. В низинах уже росла травка, а на вершинах окрестных гор и в лесах ещё лежал снег. На первой же ночёвке южнее Вейпрты моей роте егерей была
