Американский наворот - Сергей Вихорев
Машины ползли к мосту, где на очищенной от толпы площадке, вернее сказать территории в целый квартал, находилась комиссия по обмену от СБСЕ. Еще там были подразделения группы разграничения и вообще много кто, включая даже репортеров со стороны КАНАР.
Сам обмен происходил таким образом, что обмениваемые с обоих сторон шли по мосту в сопровождении бойцов сил разграничения и СБСЕшников — никого из представителей той или оной стороны там, на мосту, не было.
Со стороны вокзала уже торопливо двигались уборочные машины. Шли они в несколько рядов, сгребая разбросанный по проезжей части мусор к обочине. Следом шла машина, собиравшая дрянь.
После этой машины двигали несколько поливалок, бесцеремонно фонтанировавших в обочину и по всей проезжей части в целом.
Толпа, прекрасно знавшая, что и как, пришла в движение и начала жаться к домам. Фонтаны сбросили мусор на тротуар.
Проспект готовили к проезду возвратившихся из СФСовского плена. Толпа перенастраивалась на противоположный первоначальному лад. Появились заранее заготовленные полотнища цветов КАНАР.
Подобные же полотнища были укреплены на настоящих флагштоках, установленных по бокам капотов автобусов, с самого утра стоявших там, у моста — автобусы готовились принять возвратившихся.
Когда два автобуса в торжественном сопровождении вооруженной бронемашины проследовали мимо вокзала, куда к тому времени дошли Драгович и Белобрысый, дело уже шло к вечеру и краснеющее солнце уже перестало греть и норовило скрыться за постройками или деревьями.
Внизу, в отличие от верхушек домов, уже господствовала нагонявшая вечерний холод лиловая тень. Впечатление от летнего тепла в полдень и вправду оказалось обманчивым. Создавалось впечатление, что там, на уровне верхних этажей все еще не сдавался, не отступал день, почти что летний день, а здесь, внизу уже было что-то совсем иное. Вроде сумерек что ли причем уже явно не летних.
Глава 14
Гиперлайнер. Полет Харлингтона
22.10.2119. Южная Америка — КАНАР. Столица.
К носителю подъезжала посадочная система, проще говоря, трап. В отличие от обычных лайнеров носитель не мог встать у пассажирского терминала.
Джонсон, первый пилот, потянулся к панели и дистанционно открыл разблокированную входную дверь, одну из двух в крохотном пассажирском салоне. В окне, устроенном над головой раздражающе мигало оранжевым — свет от какого-то технического маячка отражался от брюха носителя, которое, собственно, только и было видно в окне.
Трап пропал из вида бортовой видеосистемы, но спустя пару минут уже послышалась возня в салоне. Дверь ведущая туда из кабины была сейчас открыта. Джонсон встал и двинулся к пассажирскому отсеку. В салон вошли две работницы технического персонала, которые принялись распихивать по мини-барам, обустроенным у каждого кресла выпивку.
— Я рад, что на борту им хотя бы нельзя курить, — произнес Джонсон.
— Не говорите, сэр, — ответила одна из «стюардесс», которой, как и второй, предстояло остаться на земле.
Джонсон поднял глаза — в салоне была пара окон, таких же как в кабине. Здесь тоже мелькало брюхо носителя со съемной траверсой, на которой, собственно и крепился «Конкорд».
Вторая стюардесса, быстрее первой управившаяся с «заряжанием» минибаров принялась пылесосить кресла. Удивительное дело — вроде бы салон был приведен в порядок еще до того, как оба пилота зашли на борт. Все по высшему классу.
Джонсон развернулся и направился в кабину.
Через пятнадцать минут после того, как трап причалил к «Конкорду» на экране, на который была выведена картинка с наружной камеры, появился аэродромный автобус. Невзирая на свою важность, пассажиры не имели возможности зайти на борт с обычного пассажирского терминала и были вынуждены добираться таким архаичным способом. Впрочем, вряд ли кого-то это серьезно заботило.
Сейчас сенатору Харлингтону и его группе предстоял перелет по маршруту длиной в семнадцать тысяч километров и уложиться предстояло всего лишь в пару часов. Это, правда не считая причаливания к посадочному носителю и уже его, носителя приземление — это еще плюс полчаса.
Джонсон и Трезье, второй пилот, направились в салон чтобы приветствовать пассажиров заоблачной важности — Харлингтон был наиболее вероятным кандидатом на пост 68-го президента США. Про его визит в далекий Сибирский Суперфедерант говорили уже вторую неделю.
Несмотря на то что «Конкорд» был способен преодолеть расстояние от Буэнос-Айреса до SSSF за пару часов, полет готовился не одни сутки. Помимо всего прочего нужно было отправить в SSSF посадочный носитель, к которому причаливал «Конкорд».
Еще нужно было доставить «Конкорд» к месту старта из Невады. Все гиперлайнеры сейчас пребывали в частично законсервированном состоянии именно там.
Вообще до Войны по всему миру эксплуатировались всего десять машин, одна из которых являлась своеобразным экстренным бортом президента США, действительно по полной оправдавшая себя в неразберихе первых дней Войны. Тогда 66-му президенту США удалось соблюсти скрытность и недосягаемость своих перемещений с континента на континент.
Еще две машины были в резерве AEX, правда, неизвестно было, часто ли верхушка констелейшна пользовалась этим гиперзвуковым транспортом.
Остальные семь «Конкордов» до Войны выполняли межконтинентальные рейсы, причем очень нечасто, являясь скорее рекламой, чем источником серьезного дохода. Уже в годы Предвойны количество таких рейсов успело снизиться примерно до одного в неделю.
Харлингтон, первым вошедший в салон как и обычно производил впечатление общительного и открытого человека, хотя ничего особенного он и не произнес — тут и манера двигаться и мимика и все остальное — он это умел не хуже голливудского актера.
— Возможно, — подумал Джонсон, — За него следует проголосовать.
Дело тут было конечно не в каком-то обаянии сенатора а в самом предмете его турне. Джонсон разделял ту идею, что тылы по всем территориям Блока давно нужно приводить если не под одно начало то хотя бы пресечь бардак, который творился в ряде набивших оскомину мест — это и SSSF и Ирландия и штаты Восточного побережья.
Что касалось Сибири, то несмотря на свой неоднозначный бэкграунд, как и такую же неоднозначную предысторию России в целом, это как бы то ни было был белый регион.
Как SSSF, так и вся страна. Для Джонсона это был весомый фактор. Вполне возможно, через год, если ничего радикально не измениться, Джонсон проголосует именно за Харлингтона. Если уж турне принесет определенный результат то и подавно.
Когда все пассажиры расселись по своим местам, Джонсон направился ко входной двери. Сперва отошел рукав посадочного устройства. Потом Трезье, второй пилот, находившийся к тому времени в кабине, привел в действие электропривод, закрывший входную дверь с характерным роботизированным звуком.
Помимо электромеханики дверь
