Воронцов. Перезагрузка. Книга 7 - Ник Тарасов
Я сделал паузу:
— Поэтому будем расширяться постепенно. Семён, тебе задача — обучить новых подмастерьев стекольному делу.
— Понял, Егор Андреевич, — кивнул Семён.
Я повернулся к Митяю, который всё это время молчал, скромно сидя на краешке лавки:
— Митяй, у тебя задача — совершенствоваться на токарном станке. Плюс тебе бы поделиться навыками, которые ты освоил по выдуванию стекла.
Глаза парня загорелись:
— Я постараюсь!
— Вот и молодец, — одобрительно кивнул я.
Захар откашлялся:
— Егор Андреевич, охрану из кого расширять будем?
— Помнишь, ты говорил, у тебя есть знакомые из бывших солдат? — напомнил я. — Вот их и приглашай. Надёжных, проверенных людей. Жалованье будем платить хорошее. Нам предстоит работать с государственными заказами. Нужна надёжная защита, патрулирование окрестностей — чтобы знать, что происходит вокруг, нет ли разбойников, чужих людей.
Захар кивнул с пониманием:
— Ясно. Так я завтра же в Тулу съезжу, найду парней. Думаю, за неделю наберу нужное количество.
— Вот и отлично, — я повернулся к Фоме. — Фома Степанович, вы теперь главный по торговым делам. На ваши плечи ложится большая ответственность — вести переговоры с покупателями, заключать сделки, следить за ценами.
Фома выпрямился, чувствуя важность момента:
— Понимаю, Егор Андреевич. Не подведу.
— Что касается Павла Ивановича Третьякова, — продолжил я, — его предложение интересное, но спешить не будем. Сначала, как и договаривались, дадим ему пробную партию товара на реализацию. Посмотрим, как справится, честно ли рассчитается. Если всё хорошо — тогда можно говорить о долгосрочном партнёрстве.
— Разумно, — одобрил Фома. — В торговле осторожность не помешает.
— А что насчёт купца Беляева? — спросил я. — Тот, что в Туле. Он извинялся за своего управляющего, предложил обсудить сотрудничество на новых условиях.
Фома задумчиво почесал бороду:
— Я слышал о Беляеве. Купец крупный, влиятельный, но говорят, жёсткий в делах. С другой стороны, если он сам извинился и наказал управляющего — значит, действительно заинтересован в сотрудничестве.
— Вот и разберись с ним, — поручил я. — Встреться, поговори, узнай условия. Но без обязательств, без спешки. И главное — никакой эксклюзивности. Мы должны оставаться свободными в выборе покупателей.
— Так и сделаю, — кивнул Фома, записывая что-то в свою потрёпанную книжку.
Я откинулся на спинку стула, оглядывая собравшихся:
— Ну что, друзья, понятны задачи? Есть вопросы?
Петька поднял руку:
— Егор Андреевич, а когда начнём паровую машину делать?
— А вот завтра и начнем, — ответил я. — Сначала нужно подготовиться. Изучить чертежи, подобрать материал. Котёл, например, нужен медный. Цилиндр тоже сложная штука — нужна точная расточка.
— А я смогу помочь? — спросил Илья.
— Конечно, — улыбнулся я. — Основание для машины, раму — это всё из дерева. Твоя работа.
Семён поднял руку:
— А материалы где брать будем?
— Материалы… Что-то есть у нас, что-то закупим, — заверил я. — Чего нет — говорите Фоме — он список напишет и возьмем в городе.
— А ещё, — продолжил я, и в моём голосе появились торжественные нотки, — я хочу объявить важное решение.
Все насторожились, выжидательно глядя на меня.
— В этом году, — медленно и чётко произнёс я, — податей не будет.
Повисла мёртвая тишина. Мужики переглянулись, не веря своим ушам.
— Как… не будет? — пролепетал Пётр.
— Никаких податей, — повторил я. — Все поработали отлично. Производства работают, доходы идут. Деревня процветает. Вы заслужили передышку. Все деньги, что вы собрали в этом году, остаются вам.
— Егор Андреевич… — Пётр встал, подошёл ко мне и неожиданно упал на колени. Да благословит вас господь!
— Вставай, Пётр, вставай, — смутился я, поднимая его. — Не за что на колени падать. Это справедливо.
Но другие мужики тоже повскакивали с мест, наперебой благодаря меня. В глазах некоторых блестели слёзы.
— Да вы… вы барин настоящий! — взволнованно говорил Илья.
— Тихо, тихо, — остановил я поток благодарностей. — Я ещё не закончил.
Мужики замолкли, с надеждой глядя на меня.
— Всем ключевым мастерам, — объявил я, — за добросовестный труд назначается жалованье.
Я начал перечислять:
— Петька — три рубля в месяц как главный кузнец. Илья — три рубля как главный плотник и организатор строительства. Семён — три рубля как мастер стекольщик. Митяй — два рубля как подмастерье токарного дела, с повышением до трёх, когда освоишь работу с металлом.
Я оглядел потрясённые лица:
— Это немалые деньги. Для сравнения — обычный крестьянин за год тяжёлого труда зарабатывает рублей пятнадцать-двадцать. У вас будет больше, потому что вы не просто работаете, вы создаёте что-то новое, учитесь, совершенствуетесь.
Петька сглотнул:
— Три рубля… в месяц… Егор Андреевич, это же… это же целое состояние!
— Это оплата за вашу работу, — твёрдо сказал я. — Вы того стоите. Я так решил.
Илья вытер глаза рукавом:
— Егор Андреевич, да мы… мы для вас всё что угодно сделаем! Хоть день и ночь работать будем!
— Не нужно день и ночь, — улыбнулся я. — Нужно работать качественно, с умом. Учиться новому, совершенствоваться, передавать знания другим. Вот что от вас требуется.
Пётр поднялся, и в его голосе звучала непривычная твёрдость:
— Егор Андреевич, от всех нас — низкий поклон. Мы будем работать так, что вы гордиться нами будете. Обещаем.
— Обещаем! — подхватили остальные.
Я улыбнулся:
— Вот и договорились. А теперь давайте обсудим детали по каждому проекту.
Следующие два часа мы разбирали каждую задачу подробно. Постепенно из общих планов вырисовывались конкретные шаги.
— Так, — подвёл я итог, — начинаем с завтрашнего дня. Илья — ищешь помощников для строительства, составляешь точную смету материалов. Петька — готовишь кузницу, чистишь и точишь все инструменты. Семён — ищешь себе помощников. Захар — едешь в Тулу, находишь надёжных людей в охрану. Фома — пишешь письма Третьякову и Беляеву, договариваешься о встречах. Митяй — продолжаешь практиковаться на токарном станке.
Все закивали.
— Работы много у всех, — заметил Пётр.
— Много, — согласился я. — Но мы справимся. Вместе.
Мужики начали расходиться. Каждый пожимал
