Заворг. Назад в СССР - Михаил Васильевич Шелест
Короче, сговорились, что наши «комсомольцы-молодёжь» пашут на КПД-300, на его благо и на свою зарплату, но сверхплановые железобетонные конструкции мы забираем себе.
И с проектно конструкторским бюро договорился. Главное было топосъёмку сделать и привязать проект к месту. А место было девственное. Разрешение на землеотвод было получено, тут у Игоря Петровича всё получилось, как нельзя лучше, а вот проект я переделал с коттеджного малоэтажного, на многоэтажный крупнопанельный. Тем более, что там его делать? Всё уже сделано до нас. Только привязать к месту и посчитать, сколько рубить деревьев и рыть грунта. Ну и с коммуникациями. Но там было к чему подключаться.
Игорь Петрович сам накликал на себя беду, громогласно заявив, что «он из молодёжного центра ушёл». Сначала меня вызвал Гаврилов, потом Игоря Петровича вызвали на партбюро, где мне пришлось даже немного Игоря Петровича защищать. Ему «шили» волюнтаризм. Ведь не он сам пошёл работать в молодёжный центр, а партия его направила помогать комсомолу. Да-а-а… Могли бы и попереть из рядов, ха-ха… Но Игорь Петрович, не смотря на амбиции и гордыню, для нашего дела был весьма полезен, так как имел профильное строительное образование, опыт, да и человеком был деловым.
Глянув на мой крупнопанельный проект целого микрорайона, он покивал головой и сказал:
— Вот это я понимаю, проектище! А то только зря землю извели бы. Коттеджи надо строить за городом.
— И мы построим их, — покивал я головой. — Я даже знаю где.
— Где? — спросил Лебединец.
Я развернул карту города и ткнул пальцем.
— На Чёрной речке⁈ Хм! Хорошее место! Кто его нам только отдаст?
— Не отдаст эти земли, возьмём другие. Только шевелиться нужно вперёд двигаясь, не отвлекаясь на «тёрки».
Игорь Петрович посмотрел на меня, нахмурился, вникая в сказанное, потом улыбнулся.
— Не обиделся, значит?
— На обиженных воду возят, — хмыкнул я. — Обида не продуктивна и отнимает кучу времени и эмоций. Приглашайте сторонние строительные организации. Из ближайших краёв и областей лучше: Амурская область, Еврейская, Хабаровский край. Чтобы технику везти было ближе. И с проектом… Ускорьтесь, пожалуйста. Там делов-то. Всё равно потом по месту будут корректировки. Без этого не обойтись.
— Не обойдётся, да, только откуда ты это знаешь, Михал Васильевич?
— Книжки правильные читаю. У Нины Викторовны спросите.
— Это у той, которую ты, кхм, лечишь?
— Да, уже и не лечу. Прошли у неё головные боли.
Попутно у Нины Викторовны прошёл и запор, про который она мне не говорила. После той потери сознания. Хм-хм! Не от испуга, нет. От накачки её биополя, раздувшегося, как воздушный шарик и теперь медленно сдувающийся. Однако я и сам научился подпитываться, э-э-э, праной, с помощью комплексов «ци гун», и её научил. Мне уже и напрягаться не нужно было, чтобы видеть чужую, кхм, как её называют, — «ауру» и я видел, как с помощью не хитрых манипуляций руками и дыхания биополе Нины Викторовны крепнет и приобретает зелёный оттенок.
Моя аура светилась таким зелёным «светофорным» цветом, что я бы был похож на друида, если бы меня кто увидел. Ну-у-у… Мою ауру, в смысле…
— А меня не можешь посмотреть? Нина Викторовна говори, что ты, кхм, видишь болячки.
— Но вы знаете, где у вас болит и что?
— Где болит, знаю, а что болит — нет. Только чуть-чуть.
— Сразу скажу, что у вас болит желудок и в кишках. Наверное — язвы. Ещё проблемы с сердцем, почками… Остальное мелочи.
Лебединец приоткрыл рот.
— Ни хрена себе — экспресс-диагноз. И куда мне с ним теперь? В поликлинике про кишки и почки не говорили.
— Встаньте и постойте немного спокойно, а я поколдую.
Я теперь не просто тыкался своими «щупальцами» по болезненным местам, восстанавливая их энергетику локально, что не приводило к оздоровлению организма в целом. И возвращало хроническую болезнь вновь и вновь. Теперь я «прочищал» меридианы, начиная стимулировать тот, где в момент лечения находился «прилив».
В данный момент, в шестнадцать часов пополудни, «прилив» жизненной энергии находился в меридиане «мочевого пузыря», а поэтому мне пришлось зайти Игорю Петровичу за спину. С «мочевого пузыря» я и начал «бесконтактный массаж», поглаживая и двигаясь, останавливаясь на «активных точках», какие-то стимулируя вращением по часовой стрелке, какие-то релаксируя. По меридиану поток движется не прямолинейно, а с «завихрениями».
Всего мне требовалось на прогон «цы» около получаса, о чём я забыл предупредить «пациента». Поэтому, наскоро пробежав по меридианам, не особо утруждаясь выпуском силы, я закончил процедуру.
— С кандачка не получится вылечить одним махом. Нужно минут тридцать и кабинет побольше, но боли в желудке должны были пройти.
— Прошли, да, — удивлённо вращая маслянистыми глазами, сказал Лебединец. — И сердце не ноет.
— Давайте повторим? Можно в конференц-зале. Только около получаса постоять придётся. Можно потихоньку походить… Вытерпите?
— Вытерплю, — махнул рукой «болезный» и потёр верх живота. — А ведь и вправду не болит.
— Там язва. Завтра я прокачаю меридианы, а потом займёмся заживлением. Думаю, за неделю управимся со всеми вашими болячками. Но пить лучше меньше. Печень у вас тоже, э-э-э, уставшая.
Лебединец улыбнулся.
— Лучше меньше, но лучше? Ха-ха…
— Так точно. Вы, наверное, коньяк предпочитаете?
— Как догадался? — удивился Лебединец.
— Желудок не любит коньяк. Для желудка полезна водка.
— А для сердца — коньяк, — вставил и снова хохотнул Игорь Петрович. — Диалектика. Единство и борьба противоположностей.
— Это точно, — согласился, кивая головой я.
На следующий день в конференц-зале собралось человек десять зрителей. Игорь Петрович вчера ходил такой радостный и возбуждённый, что заинтересовал многих. Я не стал «кокетничать», а попросил не мешать и встал спиной к залу. Однако, не увидев ничего интересного на протяжении сначала пяти, потом десяти и двадцати минут, «зрители» постепенно рассосались.
Добросовестно «отработав» получасовой сеанс, я вымотался. Энергия, ска, уходила, однако. Правда, я пытался, как советовал Городецкий, «встать на поток», но сознание не раздваивалось между приёмом и передачей силы. Симплексная[1], как говорят радисты, у меня была связь с моим биополем.
После таких сеансов мне нужно было минимум полчаса восстанавливаться. Стоя лицом к северу восстановиться получалось чуть быстрее, чем лицом к югу. Стоя лицом к востоку, или к западу приток не шёл почти совсем. Поэтому, отпустив Игоря Петровича, я сел в позу полу-лотоса, перекрыв канал выхода энергии, и отключился на полчаса. Будильника во мне не было, зато я ощущал, как начинал переполняться энергией и видеть как мерцает зелёным моё биополе на предельном (метровом) от тела расстоянии.
Мы провели ещё три сеанса, когда я увидел перед собой совершенно, ха-ха, зелёного «человечка». Вернее, человека, сидящего (стоящего) внутри
